только рад буду.

Так, и опять же Штопор… нет, надо с Поляком договариваться на встречу сегодня на вечер. Где нормальный телефон? Вот он.

Набрал Поляка, дождался ответа.

– Здоров. Вечером можем пересечься?

– Если только сразу после работы.

– Ты же в семь заканчиваешь?

– В семь. В «Оловянной кружке»?

– Давай, без проблем, – подтвердил я, перебирая «картотеку» в поисках нужного кабака.

Есть, нашел, на Первомайской. Надо будет поаккуратней, чтобы не нарваться ни на кого, как эти двое… Черт, еще похороны будут, туда тащиться, скорбь изображать.

– Увидимся.

Тогда что с дачей? Ехать или в очередной раз переносить?

Звонок.

Жанна.

Млять.

– Да?

– Ну ты приехал? – сразу, без вступлений. И голос такой решительно-праздничный.

– И ухожу уже.

– Давай, я дома тебя подожду.

– С ума сошла? – пришла мне вроде как удачная мысль. – Угла на днях хоронят, Серый в реанимации. Ты лучше подальше держись, пока не закончится.

– Блин, а на что мне держаться? – тут уже возмущение. – Дай денег, у меня ни копейки. Не будь, как этот самый.

А, вот оно что. Дать или послать? Ладно, пока дам.

– Через полчаса подъезжай, дам. И сразу дуй отсюда подальше.

Деньги да, деньги помогают. Универсальное средство. Надо все же окончательно посылать. И при этом подсознательно боюсь того, что тогда она сумеет сделать какую-то реальную пакость, поэтому и откупаюсь от совершенно незнакомой по факту бабы.

Ладно, пока собираюсь. Камера у прототипа нашлась в столе, поставил заряжаться. Потом набрал текст Большому: «Пусть Сирота за мной заедет, покатаемся с часок». Сирота точно там сейчас. Скорей всего, все там, кто не в морге и не в больничке, но Сирота самый сообразительный.

Ладно, дача тогда по обстоятельствам, по возможности. На ночь ехать смысла нет, на постах машины чаще проверяют, а у меня с собой груз будет, так что надо днем, когда самое движение. Завтра тогда, наверное. Но соберу все сейчас.

Жанна приехала через семнадцать минут, я по часам проверил. Чтобы беседы долгие не разводить, я просто сунул пять сотен в карман и спустился вниз. Жанна стояла у дверей, неумеренно благоухающая духами и одетая, как на светский раут в ее представлении. Пришла все же соблазнять, как я понимаю. Чувствует что-то. Но я загородил вход собой, показал купюры и, даже не дав себя поцеловать, оттолкнул:

– Давай отсюда быстро, мало ли что. Вообще не надо приезжать было.

– Сколько здесь? – спросила она, посмотрев на сложенные купюры у меня в руке, и тут же снова попыталась пройти. – Давай трахнемся по-быстрому, успеем.

– Некогда. – Я снова вытолкнул ее из двери. – И я ухожу, щас братва заедет. Дела у нас. Тут пятьсот.

– Ну дай больше!

– Обойдешься. Ехай давай.

– Вов, ну ты как этот самый, мля! – разозлилась она, но деньги схватила, после чего, топая каблуками, сбежала по потрескавшемуся бетонному крыльцу к своей машине, злобно хлопнула дверцей и уехала, разбрызгивая мутные лужи.

Я перевел дух.

Сирота приехал почти сразу за Жанной, его я уже запустил домой.

– Посиди чуток, – показал я на кресло. – Камера дозарядится.

– Кино снимать будем?

– Ага. Ты меня будешь возить, а я, возимый, буду снимать.