Из-за угла вышла делавшая обход девушка-волонтер, немного поговорила с медсестрами, потом повернулась и пошла дальше. Джейсон с трудом сделал шаг из палаты в коридор. Глаза его расширились, когда он увидел вешалку с чьей-то одеждой – в пластиковой обертке из химчистки. С мерзнувшими ступнями, с медленно возвращавшейся координацией движений, он подошел к вешалке и стал не спеша перебирать висевшую одежду, надеясь найти врачебный халат, костюм хирурга или еще что-то, чтобы прикрыть наготу. Выругался, поняв, что там висят только униформы медсестер и платья девушек-волонтеров. Закатил глаза и хотел уже закричать от досады, но тут ощутил спиной холодный сквозняк, потому что его больничный халат был распахнут. Покачав головой, снял с вешалки белую униформу медсестры. Решил, что это, должно быть, единственная больница в стране, где медсестер заставляют носить юбки вместю брюк или зеленых хирургических костюмов.

– Лас-Вегас, черт бы его побрал! – негромко произнес он, возвратясь в палату, чтобы переодеться и взять свой бумажник.

У флотского младшего лейтенанта Джейсона Райана ушел почти час на то, чтобы пробраться мимо медсестер, и еще сорок минут на спуск по лестнице с третьего этажа на первый. Это путешествие нельзя было назвать неудачным, по крайней мере, ему даже удалось стащить бумажные бахилы. Теперь ступни Райана были прикрыты, бахилы подходили по цвету к белизне юбки и блузки с красным крестиком на груди. На голове у него была хирургическая шапочка, и он понимал, что выглядит странновато, когда выходил из палаты неотложной помощи.

Еще пятнадцать минут он ехал в такси к ломбарду «Голд сити», где наверняка найдет службу безопасности проводящей какое-то учение, которые любил придумывать полковник Коллинз. Назвав водителю адрес, он заметил, что таксист смотрит каждые пять минут в зеркало заднего обзора. Глаза его осматривали лицо медсестры. Райан вспомнил, что он не брился уже три дня.

– Меня просто убивают это долгие смены, – язвительно произнес Райан и продолжал смотреть в глаза таксиста, пока тот не отвернулся.

Темноволосый человек с надменной походкой авиатора, надеявшийся, что выглядит в униформе медсестры, по крайней мере, прилично, был потрясен, оказавшись перед закрытой и запертой дверью ломбарда.

Комплекс группы «Событие».

База ВВС «Неллис», Невада

Дениза Гиллиам, ждавшая лифта, чтобы спуститься с обоими на тридцать четвертый ярус, ощутила на себе взгляд француза. Посмотрела на сержанта, наблюдавшего за Анри, потом, наконец, на Фарбо.

– В чем дело?! – спросила она громче, чем намеревалась.

– Слышите? – спросил Фарбо.

– Я ничего не слышу. Стрельба прекратилась.

– Прекратилась не только она, дорогой доктор.

Дениза подняла взгляд, когда флуоресцентная лампа под потолком замигала. Потом поняла, что имел в виду француз.

– О чем он говорит? – спросил охранник.

– Прекратился сигнал биотревоги, – ответила Гиллиам, оглядывая маленькую лечебницу, ей неприятно было видеть ее пустой впервые с тех пор, как она стала членом группы.

– Не только, – сказал Анри, тоже осмотревшись, звякнув при этом наручниками, – ваш компьютер с соблазнительным голосом, на который вы так полагаетесь, похоже, устроил себе перерыв на обед.

– Господи, не может быть, – сказал сержант и подошел к телефону в маленьком кабинете медсестер, чтобы с кем-то связаться. Нажав несколько раз кнопку разъединения, он понял, что дело их плохо. Ни радио, ни телефона и, хуже всего, ни «Европы», чтобы сказать им, что делать.

– Где же этот чертов лифт? – спросила Дениза, приложив руку к опознавательному экрану, чтобы проверить, среагирует ли «Европа».

И тут погас свет.

– Надеюсь, это бюджетные сокращения, – сказал Фарбо, его чувства начали пробуждаться.

– Черт, – сказала Дениза, откатывая от лифта койку с Фарбо, примкнутым к ней наручниками. В этот миг разомкнутый контур включил аккумуляторное освещение в дальних углах лечебницы. – Тут что-то не так! Лечебница и другие объекты находятся на аварийной линии. У нас отдельный резервный генератор. Почему он не работает?

– Потому что «Европа» не может дать ему такой команды, – ответил сержант, когда врач повернулась к нему.

– А могу я предложить лестницу? – спросил Анри, позвякивая наручниками на обеих руках.

Стук заставил всех троих замереть. Он доносился сразу с нескольких направлений: из-за закрытых дверей лифта, из-за двери на лестницу и, как ни странно, от стен.