все время прижиматься к земле.

– Особенно мне и Янке, – отследив мучения горца, согласился Хаг.

Щуплый дракончик снова первым хлопнулся в траву и, извиваясь по-змеиному, пополз вперед. Кажется, он еще и умудрялся инстинктивно выбирать самую удобную дорогу. Во всяком случае, Янка решила на это понадеяться. Форму было жалко, себя еще жальче, но неумолимый физкультурник Теобаль как живой встал перед глазами и сурово нахмурился, так что девушка, крякнув, последовала за Лисом.

Ползти, пережидая очередной спуск «ловчих» колючих сетей сверху, было бы совсем скучно, если бы троица ползунов не умудрялась болтать между собой. Лис сыпал остротами через слово так, что в очередной раз задохнувшийся от смеха Хаг выпалил:

– Слушай, мелкий, ты за два дня жуть как изменился! Тебя, часом, не подменили? В академию к прялке какую-то ящерицу трусоватую выдергивали, которая за бабкину юбку спрятаться хотела, а сейчас ты совсем другой стал, хоть и ссылаешься на трусость.

– А ведь и правда, или мы плохо смотрели, – поддакнула Янка, отдуваясь и пытаясь убрать с лица тыльной стороной руки налипшие волосы.

– Не знаю, – вслух призадумался Лис. – Может, скачок взросления пошел? У нас, драконов, все происходит не постепенно, как у многих рас, а резкими всплесками. Или я сейчас больше стал соответствовать ожиданиям Привратника Покровителя, вот он милость и являет…

– Это ты его давеча после шутки поминал? А кто у тебя Покровитель? – заинтересовался Хаг. Вжимаясь в траву сильнее Янки и Лиса, он тем не менее рассуждал так вдумчиво, будто сидел в кресле. – Я не слыхал, чтобы драконы вашего вида кому-то поклонялись.

– А мы и не поклоняемся, – беспечно согласился Машьелис, возобновляя движение. Его звонкий голос четко доносился до напарников. – Есть у нашего рода древняя традиция. В день первого отроческого совершеннолетия маленький дракон в одиночку отправляется на гору Ройхак. В ее недрах заключен лабиринт, выбирая путь по нему, каждый приходит к своему Покровителю. Дракон ли выбирает Покровителя, или Покровитель дракона, или эта дорога такова, что идущие встречаются посередине, не знаю. Моя бабушка очень хотела, чтобы в Покровители мне достался Вечный Воин или Великий Плодородный Государь, на худой конец Покровительница Разума и Обаяния, даже пыталась мне схему лабиринта тайком подсунуть. Я ее на клочки порвал перед входом и так разозлился, что психанул. Думал тогда: если уж играть и выбирать, то по-честному! Если жулить, то только ради собственного удовольствия или спасения. Но подгонять свою жизнь под чужие правила ради чьих-то желаний не дам! Плюнул под ноги, на пятке крутанулся – и сразу мордой в алтарь Привратника врезался. Его еще называют Дарителем Шанса, Великим Игроком и Мастером Шуток. Видать, он мой порыв оценил, раз к себе перенес. Бабушка, конечно, поворчала, но смирилась, решила, что с таким Покровителем у меня шанс прожить подоле выше будет.

– Хм… Насчет шансов на выживание я бы посомневался, коли судить по тому обилию шуток, что из тебя, как из мешка драного, сыплются. Пошутишь так с кем-нибудь неудачно и отправишься на встречу с Покровителем в бесплотном образе. Хотя, если по сходству нрава, Покровителя ты себе верного подобрал, – согласился Хаг, отплевываясь от попавших в рот травинок.

– Не жалуюсь! А в последнее время даже рад, так легко на душе стало… А ты, конечно, поклоняешься вашему Торансу Великомогучему? – бросил в ответ Лис.

– Нет, Натору Ясноразумному, – гордо, насколько это могло звучать гордо в положении «морда в землю, я ползу», ответил тролль.

– Ух ты, глядишь, и академию с отличием закончишь? – то ли восхитился, то ли прикололся дракончик.

– А то ж, если из-за одного шутливого напарника до срока отсюда не вылечу, – спокойно согласился Хаг, но в этом спокойствии крылось и предупреждение: «Ты твори, твори, да не довытворяйся!»

Обсуждение теологических вопросов компании вскоре пришлось отложить, потому как этап «под сеткой» они миновали без чрезмерного урона (чуток разодранная одежда не в счет) и оказались перед вроде бы ровной площадкой. Всей-то опасности были невысокие, метра в полтора высотой, столбы огня, время от времени вырывавшиеся из земли.

Янка в полном обалдении встала статуей, с совершенно реальной опаской разглядывая площадку с огненными гейзерами. Они походили на срабатывающие когда нужно фейерверки, вот только девушка опасалась – попадание пусть не в сам огонь, а в сноп отлетающих от «фонтана» ярких искр окажется весьма болезненным. Пламя не являлось иллюзией! Жар от него шел самый что ни на есть натуральный, опаляющий щеки. Нет, открытого огня Яна не боялась, но и дуриком бросаться «на амбразуру» ради физкультуры не собиралась. Она мысленно задалась вопросом: неужто в академии слишком много студентов развелось и