ценного ингредиента для борща.
А теперь собственно примета – если вдруг в моем холодильнике, и вообще в доме, резко заканчивались продукты, кроме маминой квашеной капусты, а идти в магазин поздно или лень – жди неожиданных гостей. Особенно часто попадал под эту примету Макс Шорох – маньяк-кладоискатель, которого я теперь часто вспоминаю исключительно добрым словом.
– Жора! Доставай свою пищу богов, будем пить! – С этими словами он обычно водружал на стол пару литровых емкостей и пакет со жратвой. Ей-богу, всегда было неудобно, словно я специально к его приходу всю снедь в доме, хоть давился, но подъедал. – Жора! Ты представляешь, Мишке с Таганки на этой неделе повезло! Нашел в чистом поле с полсотни чешуек! Представляешь, просто наугад с металлоискателем прошелся, полдня поковырялся – и полные карманы хабара! Предлагаю выпить!
Макс был из породы тех сумасшедших людей, кто в выходные вместо дачи-огорода, занятий с детьми или по хозяйству хватал металлоискатель и отправлялся за город на поиски сокровищ. Пока что моему приятелю не слишком везло, в его добыче числилось несколько не особо ценных монет, старых украшений и серебряных нательных крестиков. Поэтому чужие успехи, новости о которых быстро расходились под большим секретом в их копательской среде, он переживал всегда очень болезненно.
– Представляешь! – плакался он мне, пьяно размахивая ложкой со злосчастной капустой, – вот в Костюнино клад составил почти полкило монет: прикинь, как кому-то повезло! А в Митянино мужик вообще случайно в земле ковырялся! В Воздвиженском, прикинь – два сундука! Нет, ты представляешь! Случайно! Два сундука!!! А я в архивах сижу, ищу места, трачу время, деньги – и мне пшик! Нате вам, Максим Эдуардович, гнутый крестик!!! Теща со Светкой грозятся, прикинь, металлоискатель мой продать!.. Один ты меня понимаешь…
Обычно на этом месте боевой запал у Макса сходил на нет, и он резко засыпал за столом, падая лицом в живительную закуску. Ругаясь, я транспортировал этого черного археолога на диван в гостиную и звонил его семье, чтоб не потеряли. Кто бы знал, как я теперь благодарен этому мужику за проведенные ликбезы по кладам Подмосковья. Самое смешное, что клад свой Макс нашел, копая той самой злыдне-теще яму для сортира на приусадебном участке в редкий выходной, когда Светке удалось загнать его на дачу вместо свободного поиска на природе. А вот затем у него эту тягу как отрезало. Пропало желание совсем. Стал солидным бизнесменом, заматерел, бросил пить, купил машину… Впрочем, это уже совсем другая история.
А вот здесь у меня, пожалуй, похожая примета нарисовывается.
Проводил я, значит, Наташку на девичьи посиделки-гадания с ночевкой, только настроился на отдых, заглядываю в холодильник – а эта нехорошая девица все мясо с картошкой успела за день стрескать. А сама-то, сама: «Я фигуру блюду, жареное не ем…» – фу-ты, ну-ты! Ладно, запомним, отомстим. Что у нас осталось? Остался творожок. Творог здесь пока не испорчен цивилизацией и очень даже ничего. Что ж, в магазин все равно уже поздно идти, до утра проживу.
Стук в дверь.
– Гена, к вам пришли! – В голосе у домохозяйки с недавних пор прибавилось почтительных ноток, обращение – исключительно на «вы». Теперь уже не выговаривает нам за невыключенный свет или плохо запертую калитку. Как же, ее жиличка дворянкою стала! Соседкам небось Наташкин успех преподнесен как исключительно ее, хозяйки, заслуга. Хорошо, что через неделю будет окончательно готов наш собственный дом и мы наконец-то распрощаемся с любезной Марьей Ивановной. Спору нет, золотая женщина, но как же надоел ее вечный пригляд!
И кого там черти несут?
Опа…
Интересные гости шляются по рождественской Москве…
Три здоровенных мужика сидят за столом в моей маленькой комнатушке и жрут мой творог. Полкило на троих, это даже не размяться. Хотел было сунуться к хозяйке, занять продуктов, но, прослушав вкратце рассказ гостей, повел всю честную компанию в наш новый дом обустраиваться. Кто-то на новоселье запускает котят, а я вот пригрел целую банду, хорошо хоть не в розыске.
– Знаешь, Егор, я ведь когда тебя в больнице увидел, совсем не узнал. Лежу еще, думаю, что за мальчик ко мне пришел? Это потом уже Слава мне объяснил, что кроме вас с Натальей никого из лагеря в живых не осталось.
Мир не просто тесен, а очень тесен. Доктор в Заливке оказался родным братом одного из бойцов старой команды поддержки Шамана, в миру Алексея Шалманова. И даже знал его в лицо, поскольку приезжал как-то в Харбин погостить к родственнику. Размотав мои бинты, служившие маскировкой нашего спасенного, Вячеслав Семенович очень удивился, обнаружив легенду китайской границы в своем заведении. Будучи в курсе, из рассказов и писем брата о роли Волковых в истории бывшего майора, доктор быстренько замотал голову обратно и не позволил никому из персонала прикасаться к повязке до самого конца пребывания раненого в больнице.
