стараться.
Дни летят как перелетные птицы. Отселил банду. Засадил их в мастерскую за исполнение контракта. Затык случился только с Ваней Метелицей – он почти совсем необученный, пришлось посидеть с ним, потренировать закачку бусин. Заодно и сам вспомнил этот полезный навык.
Заселился с Наташкой в новый дом. Марья Ивановна на прощанье вся изнамека?лась на устроиться к нам экономкой, но что-то я не хочу больше ее надзора: есть ощущение, что постукивает она Гришке. Объявился сам Григорий, но у Наташки пока с ним заночевать не выходит. Может, пост какой на дворе?
Засел за учебники. Летом собираюсь сдать экзамены за всю школу экстерном и подать наконец прошение от своего имени. Двадцать седьмого июня две тысячи восемнадцатого года мне исполнится шестнадцать – это минимальный возраст для сего действия. А поскольку я не совершил подвига, а собираюсь тупо подарить миллион государству, требуется помимо всего прочего предъявить аттестат о полном среднем образовании для подтверждения собственной самостоятельности. Лучше бы, конечно, проделать это в более старшем возрасте, но у меня появляется ощущение, что время, данное мне на «погулять», уже на исходе. Не спалиться, имея на поруках банду потенциальных магов-уголовников, проворачивая дела с Гавриленковым и сопровождая повсюду мелкую дворянку, становится все труднее. Где-нибудь да зацепят.
С Гавриленковым закрутил самые простые дела, не требующие особо сложных производств. Мы с ним открываем несколько фабрик по производству всякой ремонтной чепухи типа подвесных потолков, широких прочных обоев, жалюзи, рольставней, гипсокартона, в общем всего, что уже известно, но массово пока не производится, потому что это еще не распробовали. Вроде мелочи, а по своему миру я помню бум отделки офисов, разгоревшийся в конце девяностых. На подходе у нас еще стеклопакеты. Со связями купца и моими знаниями, надеюсь, успеем наснимать сливок. Часть договоров, чтоб Наташке жирно не было, заключил уже от собственного имени, взяв с купца страшную клятву о неразглашении. За это вылечил его племянника от хромоты после неудачно сросшегося перелома. Гавриленков проникся и вроде пока молчит, но в конце года придется подавать сведения в налоговую и там моя фамилия объявится, так что сроку у меня на все про все только этот год. Откуда взял денег на проекты? Так я ведь сам лично клад из земли доставал, вот к ручкам кое-что и прилипло. Пришлось помотаться в поисках хорошего и главное – молчаливого антиквара, но удалось провернуть все даже втайне от Григория. Чем несказанно горжусь. А теперь еще с госконтракта денежки капнут, тоже в дело пойдут.
Еще и за медицину засесть пришлось. Диагностическую карту я с Гриши снял, есть над чем подумать. По крайней мере ответ, почему целители не взялись за него, я получил – кости, органы и мышцы груди буквально нашпигованы сотнями инородных вкраплений, намертво сросшихся с самим организмом. Я-Егор такую полную карту до этого не делал, это процедура не простая, особенно для меня – неопытного, да и слишком выматывался в больнице. Думал, дело в неправильно сросшихся костях, их и правил помаленьку. А тут потребуется очень долгая и муторная, практически ювелирная работа, к которой теперь думаю как подступиться. Хотя не факт, что эти вкрапления как-то на репродуктивную функцию влияют, все-таки мне катастрофически не хватает образования. С другой стороны, если рассуждать логически – осколки в ребрах и руках-ногах этим целям помешать вряд ли могут, а значит, фронт работ резко уменьшается.
Источник, несмотря на нехватку времени, к весне прокачал до конца. Нет, не так.
Пора заняться матерью.
Восьмое марта, никому не известный здесь праздник. Символично. Глухой ночью, в обществе трех великовозрастных детей иду на дело.
– С богом!
Леха точечными ударами водных лезвий гасит уличное освещение в парке, куда выходит забор госпиталя. Пока это еще мелкая хулиганка, за которую впаяют максимум штраф. Накидываем маскировочные тряпки, сшитые дома из чего попало. Олег подходит к показанному мной месту. Здесь сигнальная линия проходит максимально высоко от земли, специально высматривал. Земеля кастует технику, которую пару дней тренировал у нас на заднем дворе, пока не стало получаться на автомате. Под забором появляется провал. Метелица в это время воздухом удерживает какую-то ворону прямо перед камерой. Камер всего две, в нашу сторону повернута одна и неизвестно, работает ли, но лучше перестраховаться. Ныряем в провал, Олег смыкает его края. Еще одна камера есть на фасаде здания, и несчастная птица перемещается на новое место. Причем даже не раскрывая крыльев. Кретины.
– Подсади!
