принимают предложение, а мне остается лишь последовать их примеру. Обстановка из натянутой вначале становится более раскованной. За смакованием ароматного напитка из меня, Петра и Михаила аккуратно вытягиваются подробности поисков и боя. Князю и наследнику любопытно все – и ход расследования, и подробности стычки. Искренний интерес старших мужчин делает свое дело, и вскоре бывшие поединщики наперегонки выкладывают детали произошедших событий. Со смехом Михаил и Петр признают мою роль в их усмирении, за что я удостаиваюсь внимательного княжеского взгляда.

Не скажу, что мне нравится этот ненавязчивый допрос, замаскированный под беседу, но правила здесь устанавливаю не я. Со своей стороны, стараюсь или молчать, или максимально скромничать, безбожно сваливая все лавры на тактический талант главы «Кистеня», но снова и снова нарываюсь на тонкую лесть. Так и тянет действительно похвастаться своими способностями, но я, слава богу, не обычный подросток, поэтому неумные порывы подавляю в зародыше. Вместе с тем возрастает восхищение этими людьми: это ж надо так искусно построить разговор, что даже мне, битому жизнью волку, хочется довериться им во всем. Мысль, что этим кадрам не было бы цены среди мошенников, окончательно возвращает мозги на место.

Но главный козырь Кирилл Александрович приберегает напоследок:

– Я, кстати, Егор Николаевич, служил одно время под началом вашего деда; он вам про меня ничего не рассказывал?

Не помню в рассказах деда ничего про старшего Ямина, но не мог же он всех сослуживцев нам с Митькой описать…

– Не рассказывал, но не сомневаюсь, что работать с ним было трудно. Он очень суровый и сложный человек… – Собираюсь добавить «был», но хозяин неожиданно меня перебивает:

– О, про это можете не говорить, Александр Павлович всем подчиненным просто ужас внушал, до сих пор его вспоминают. Кланяйтесь при случае ему от меня.

«Опа. Я-то Елизара Андреевича по привычке имел в виду, а князь явно про моего биологического деда говорит. Может, еще что-то удастся узнать?»

– А если не секрет, где вы с ним служили?

– На флоте. Он тогда эскадрой на Балтике командовал. Жаль, что семейные дела заставили его в отставку уйти, мог и до адмирала дослужиться. Морошин, что ему на смену пришел, куда как слабее был. Впрочем, я и сам, как видите, с флотом расстался, хотя море до сих пор зовет… – При этих словах Кирилл Александрович так ностальгически вздыхает и оглядывается на фотографию на стене, что мне даже немного жаль становится этого мужчину, вынужденного променять дело всей жизни на клановую суету.

Нет уж, я свои мечты не предам. Нет у меня, слава богу, гирь из клановой собственности, которые опустят на землю. И я давно уже прикинул, как совместить свои амбиции, тягу к небу и талант к целительству, даже есть мысли попытаться интерес церкви к моим планам пристегнуть, просто пока молчу, чтоб не сглазить.

– Что ж, господа, благодарю за доставленное удовольствие, беседа с вами была очень познавательной.

Недвусмысленный посыл к окончанию аудиенции заставляет нас с Петром подскочить и начать исполнять все положенные по ритуалу телодвижения: кланяться, благодарить, прощаться…

– Надеюсь, ничто не помешает вам принять приглашение на празднование Дня империи, и еще раз благодарю за помощь в спасении Марии. Двери нашего дома всегда открыты для вас.

До тех самых открытых дверей нас провожают наследник с младшим братом, что является знаком большого расположения. Еще круче – если б сам князь или княгиня проводили, но для этого мы рылом все-таки не вышли. И так неслыханная честь оказана, особенно мне. Пока идем, уточняю у Михаила, как уместно появиться по приглашению в Петербурге. К чести молодого человека, он не кривится, а спокойно объясняет, когда и как мне необходимо прибыть в их питерскую резиденцию, какой багаж стоит иметь и на какие мероприятия рассчитывать. С удивлением узнаю, что помимо общих развлечений от нас потребуется по разу быть сопровождающими для мелкой принцесски на каких-то увеселениях. Ну ладно Петр, он-то клановый, но я тут с какого боку? Волконский, кстати, тоже внимательно выслушивает всю информацию, как и я, поражаясь привалившему счастью. Но в отличие от меня удар принимает с мужеством, чувствуется выдержка. Да и, как я понял, у себя в семье он привык исполнять роль няньки и сопровождающего для своей кузины – Светланы. Он очень мало говорил на эту тему, но я сделал вывод, что родственница его – то еще чудовище, а подружка ей под стать. Может, эмигрировать, пока не поздно?