тебе знаю. Анхен поведал. Ты ему весь год покоя не даешь, только о тебе и думает. Бесится страшно. Не слушаешься ты его и голову себе заморочить не даешь. А он к такому не привык, ему, чтоб только по его было, надо. Так вот ты-то должна понимать, что не всему, что общеизвестно, стоит верить. Ну а Владыка. Официально – нет, конечно, не бывает. А реально – приезжал. Анхен тогда с утра весь белый был. В этом крыле все лекции отменил, с этажа вообще всех до единого выгнал, не выбирая выражений и не считаясь с должностями и званиями. Я тогда понять не могла, чего он. Вампиров к тому времени много видела, и все они были вполне… корректны. Потом поняла. Все, кого я встречала раньше, не могли сказать Анхену «нет». Что бы он ни пожелал. А те, что приехали в тот день – там большая была свита, – им уже Анхен не мог сказать «нет». И это было страшно, Ларис. Очень страшно. Даже не то, что меня унижали и мучили так, что если б не Анхен – сама бы о смерти молила. Страшно, когда он стоит и говорит «да». На все, с чем, как ты знаешь, он не согласен, говорит «да». Говорит так, что ему верит даже Владыка. А они все эмпаты, а Владыка так и вовсе прожигает тебя насквозь, словно душу выворачивает, так, что в тебе тебя вообще не остается… И только уже потом понимаешь, что все его «да» – это все равно «нет», потому что он продолжает делать по-своему, а в тот момент…

Инга наливает себе еще чаю и долго молча пьет его, глядя куда-то за мое плечо. Я тоже молчу, пытаясь хоть как-то переварить услышанное. Работать на престижной должности мне хочется все меньше.

– Инга, а зачем, – наконец решаюсь на следующий вопрос, – зачем он вообще приезжал? Ну, Владыка?

– А, Анхена женить, – очнувшись от невеселых дум, как-то совсем уж буднично сообщила Инга. – Давай еще чаю подолью.

– Владыка? Лично? Поперся через Бездну его женить? – Я аж чашку от такого чуть не уронила.

– Ну, зачем он вообще через Бездну поперся, мне не докладывали. А с Анхеном беседа была об этом. Там смысл, что Анхен из очень древнего рода, весьма уважаемого, но почти вымершего. А наследника нет. И, учитывая, что у вампиров вообще с рождаемостью проблемы, Владыку крайне встревожили слухи о том, что авэнэ Анхенаридит не только не делает попыток завести наследника, но и излишне внимателен к людям, особенно к девам, особенно ко мне… Гоэрэ, сволочь, донес. Жаль, за руку его не поймали, а то бы его род точно без наследника загнулся! – неожиданно злобно и хищно закончила она. Впервые при мне кто-то назвал вампира сволочью. А уж услышать такое от милой покорной Инги было и вовсе удивительно.

– Не думала, что услышу такое от тебя, – честно призналась я ей.

– При свидетелях не повторю, – усмехнулась Инга. – Вот только… ты секретаршу его видела? Присмотрись, когда встретишь. Она же не человек. Совсем. Полностью в его власти. Под жесточайшим контролем. У нее ни мыслей своих не осталось, ни желаний. Только его воля. Исполняет, что велят. Всё. Анхен сказал, они работают у него до смерти. Ну, в смысле, пока может функционировать – функционирует, а потом он ее убивает и новую берет. И тоже – под полный контроль и до полного вычерпывания ресурса. С точки зрения вампирской этики – вполне себе нормально. Это Анхен у них извращенец: позволяет жить, да еще и заботится, чтоб смысл жизни не потерялся. Он говорит, он такой не один, а таких, как Гоэрэ, не так и много. Может быть, не знаю.

– А Анхен всегда говорит правду? – скептически подняла я бровь.

– Да нет, конечно. А всю правду, подозреваю, он и вовсе никогда не говорит. Вот только он же очень одинок на самом деле. Надо же ему с кем-то разговаривать, о ком-то заботиться. Вот и привязывается… излишне. Ты его не обижай, Ларис. Ты ему нужна.

– Я его обижаю? – У меня от такого чуть слезы не выступили. – А что он со мной творит, это нормально, да?

– Что он с тобой творит? Как нянька за тобой целый год по университету бегает. И не только по нему, насколько я знаю. И до сих пор даже не укусил. Словно не вампир, а мальчик-колокольчик.

– А за тобой он долго бегал?

– Вообще не бегал. Я ж не ты. Я с первого взгляда в него влюбилась. И готова была на все и сразу, лишь бы любил. Я вообще не понимаю, как ты можешь смотреть на него – и не любить.

– Он убивал при тебе?

– Да.

– И как ты можешь – с убийцей?

– Не сложно. Сложней с убитым.

– ?

– Это когда тебя на лодочке с вашей новой знакомой выкатывают, она щебечет о чем-то миленько, а ты ей улыбаешься и не знаешь, она утром из вашей постели сама встанет или он еще ночью ее мертвое тело на пол скинет, чтоб место не занимало.

– Вот даже так…

– А если ему любви хочется, а меня пить нельзя, я еще после прошлого раза не восстановилась? – пожимает плечами Инга. –