брать в руки ремень.

– Так может, ты просто не будешь брать меня секретаршей, если я несу тебе одни проблемы и ты заранее считаешь меня полностью никчемной?

– Нет, дорогая моя, самостоятельно ты уже пожила, хватит. При отличной учебе умудриться меньше чем за год вылететь из университета – это надо особый талант иметь. Отныне будешь сидеть вот здесь, у меня под носом, и я буду контролировать каждый твой шаг. И каждый вдох и выдох. Потому как у меня уже даже фантазии не хватает, что еще ты выкинешь! Худ-дожница. Не справишься с работой секретарши – отволоку к себе домой, посажу на цепь. Еще вопросы есть?

– Нет… Анхен, я извиниться хотела. Ну, за то, что я наговорила тебе тогда, у тебя дома. Я…

– С перепугу или из благодарности? – насмешливо перебил меня вампир.

– Что?

– Извиняться передо мной вздумала. Раньше за тобой такого не водилось.

Ответить я не успела. Открылась дверь, и вошел Гоэрэ. Кажется, я побледнела, потому как Генеральный удовлетворенно усмехнулся.

– Я смотрю, воспитательный процесс в разгаре, – лениво заметил он, присаживаясь на край переговорника. Здорово. Анхен слева, этот справа, до двери по-любому не добежать. Одна надежда, что пошутил мой любимый куратор, позабавился.

– Да нет, мы уже закончили, – невозмутимо отзывается Анхенаридит. – Лариса, выйди, подожди в приемной.

Я поспешно вскакиваю, но не успеваю сделать и шага, как Гоэрэдитэс хватает меня за плечи и разворачивает к Анхену лицом, – не так быстро. По-моему, за девой должок.

– Не за ней, – все так же спокойно отвечает мой будущий работодатель, – за мной.

– Так отдай. – Генеральный неторопливо проводит ногтем по моему горлу, от уха к ключице и обратно.

– Смеешься? Я и сам ее еще не пробовал. – Анхен по-прежнему сидит в своем кресле, спокойный как удав. А мне хочется выть от ужаса и отвращения. Как вещь. Они обсуждают меня, как бутылку сливовицы.

– Ну так давай уже попробуем. Сколько можно тянуть?

– Попробую я ее сам, когда у меня будет для этого настроение. Отпусти ее. Давай не будем создавать мне старых проблем с новой секретаршей. Она мне живая интересней.

– Ты слишком к ним привязываешься, это не идет тебе на пользу.

– А ты сбегай, сообщи об этом. – Анхен вдруг резко подается вперед, опираясь широко расставленными руками о столешницу и упираясь взглядом в Гоэрэ. Но голос не повышает, наоборот, говорит еще тише, – для моей пользы.

Гоэрэ вздрагивает, руки у него опускаются:

– Ты не можешь меня в этом обвинять!

– Могу я многое. – Голос Анхена по-прежнему тих, а улыбка нехорошая, змеиная. – Но такой старый и мудрый вампир, как ты, не станет ссориться со мной по столь ничтожному поводу, верно? Лариса, выйди и попроси Ингу к нам заглянуть. Или ее кровь тебе уже не сладка? – вновь оборачивается он к Генеральному.

Я вылетаю за дверь, не дожидаясь окончания беседы. Сидящая за своей конторкой Инга поднимает на меня спокойный ясный взгляд.

– Они просили тебя зайти.

Инга молча встает и заходит в кабинет, не забывая плотно прикрыть за собой дверь. Я обессиленно сажусь в ближайшее кресло. Это не может быть правдой. Только не это. Не так. Светоч, мне каждый раз кажется, что я знаю о них уже все плохое, что только можно. И каждый раз я ошибаюсь.

За дверью тихо. В какой-то момент мне слышится болезненный женский вскрик, но, может быть, показалось. Инга выходит минут через десять, может, пятнадцать. С тем же спокойным, непроницаемым лицом, с каким и входила.

– Вампиры пьют кровь, а девочки чай, – дружелюбно произносит она в ответ на мой слишком пристальный взгляд. – Ты выпьешь со мной чаю, Лариса?

Отказаться было бы невежливо. Я смотрела, как она ставит на плитку чайник, такая спокойная, светлая. Интересуется, что я предпочту: конфеты или печенье. Ставит чашки на маленький столик. И все пыталась понять – было там что-то в кабинете или не было? А если было, то как же она вот так – спокойно, светло, без эмоций? Чаем меня угощает.

Инга чуть наклонилась, наливая мне чай, и волосы скользнули с ее плеча, открывая шею.

Был там укус. Два укуса.

– Тебя это пугает? – спокойно спросила она, заметив мой взгляд.