заставила себя расслабиться, уронила руки, хотя на самом деле мне хотелось выдавить ему глаза и засунуть их ему в рот. По- прежнему глядя мне прямо в глаза, эльф прижался ко мне всем телом.

– Анна? Дурацкое имя. – Он опустил голову. Его дыхание леденило мне щеку. Того и гляди, меня вырвет прямо ему в лицо. – Как раз для такой дурочки, как ты.

Он потянулся ко мне губами, и у меня екнуло сердце. Ни защитные чары, ни четырехлистный клевер не помешают эльфу вытянуть из меня силы. Если он приблизится еще немного, то именно это сделает: к тому все идет. Я лихорадочно соображала, как быть. Этого нельзя допустить. Если он присосется ко мне, то я, как та официантка, опомнюсь лишь через некоторое время – несколько минут или часов спустя, и хорошо, если чары рассеются. А то ведь он может и все соки выпить. Этого я допустить не могла. Но если начну сопротивляться, он догадается, что колдовство не подействовало, и поймет, кто я такая.

Черт.

Я опустила правую руку на бедро. Я не позволю этой сволочи высосать из меня жизнь. И если мне придется драться…

Вдруг раздался пронзительный вой, да такой громкий, что перекрыл музыку. Эльф отпустил меня, отступил на шаг и, поморщившись, уставился на потолок.

– Что за хрень?! – рявкнул он и зажал уши.

Меня отбросило в сторону: один из сидевших на диванчике мужчин вскочил на ноги и врезался в меня. Казалось, будто с клуба сняли крышу и засияло солнце: загорелись все лампы, и помещение залил резкий свет.

Пожарная сигнализация по-прежнему выла, и стоило эльфу отвернуться, как я тут же бросилась наутек. Рванула к лестнице, сбежала по ступенькам, пробираясь между прочими посетителями, которые двигались куда медленнее меня – одни из-за колдовства, другие оттого, что эльфы высосали из них все соки, а третьи просто были пьяны.

У подножия лестницы меня ждал Рен. Не говоря ни слова, он схватил меня за руку, и мы смешались с толпой, осаждавшей двери. Нас швыряло туда-сюда, и если бы мы не держались за руки, наверняка растащило бы в разные стороны. В давке ужасно воняло путом и выпивкой.

Сзади послышались крики, и у меня мурашки побежали по коже: внутри началась паника. Кто-то врезался мне в спину, так что меня бросило вперед. Я поскользнулась на каблуках, но удержалась и не упала. Я покосилась на Рена: тот пробирался вперед, стиснув зубы. Наконец спустя целую вечность мы вывалились на улицу, на ночной воздух. Вдалеке ревели сирены. Выбравшись из толпы тех, кто продолжал толпиться на тротуаре перед клубом или расхаживал туда-сюда, мы быстро свернули налево и ринулись к гаражу.

Когда мы уже оказались довольно далеко, я решила, что нас уже никто не подслушает.

– Твоих рук дело?

– А как еще мне было вытащить тебя оттуда? – ответил Рен, не глядя на меня.

– У меня все было под контролем.

Он фыркнул.

– Мне так не показалось. Было похоже, что еще чуть-чуть, и он бы тебя слопал, как печеньку.

Меня охватило раздражение – в основном потому, что Рен был прав, а еще потому, что я вдруг осознала, что мы по-прежнему держимся за руки. Да что он о себе возомнил? И еще ухмыляется! Я вырвала руку и проговорила, еле удержавшись, чтобы не врезать ему:

– По-моему, они знают, где врата.

Это привлекло его внимание. Он настороженно покосился на меня.

– С чего ты взяла?

Я рассказала ему все, что слышала. Рен глухо выругался.

– Если они знают, где врата, а мы нет, то нам конец.

– Ладно тебе паниковать, – проворчала я, проводив глазами проезжавшую мимо полицейскую машину. – Как-нибудь прорвемся.

Рен покосился на меня.

– Допустим, все члены Ордена, убитые эльфами, были стражами врат. Орден понес потери. Те, кого подберут взамен, не будут достаточно подготовлены, чтобы отразить нападение эльфов. А они нападут, даже не сомневайся. И если они откроют врата…

Мы вошли в тускло освещенный гараж.

– Я все понимаю… может, пойдем к Дэвиду? Доказательств у нас достаточно. Вместе мы сможем его убедить. Он же наш лидер и наверняка знает, где врата.