двери. Я догадывалась, что остальные члены Ордена наверняка нервничают не меньше, кроме разве что Джекки Джордан, высокой изящной женщины лет тридцати с небольшим. Она разглядывала Рена с осторожностью, которую я вполне могла понять. Когда двери распахнулись и вошел Дэвид, у меня едва ноги не подкосились от облегчения. За Дэвидом шагала Вэл. Она оглядела комнату. Я еле удержалась, чтобы не броситься к ней и не стиснуть подругу в объятиях так, чтобы у нее искры из глаз посыпались. Потому что в противном случае большинство других членов Ордена приняли бы мой порыв за слабость, несмотря на то что и сами переживали, войдут ли их друзья когда-нибудь в эти двери. Они считали меня молодой, и это был первый минус. И ненормальной – минус второй.

Третьего я решила не дожидаться.

Вэл заметила нас с Реном, и взгляд ее смягчился. Она обошла Дэвида и поспешила ко мне. Не говоря ни слова, схватила меня за руку и сжала. Я стиснула ее ладонь в ответ.

Чувствуя на себе пристальный взгляд Рена, я уставилась на Дэвида. В движениях его читалась усталость. Дэвид вышел на середину комнаты, упер руки в бока и произнес, понурясь (при том что обычно он старался держаться бесстрастно):

– Сегодня вечером мы потеряли Трента. – От изумления я открыла рот. Дэвид поднял голову, расправил плечи и окинул взглядом собравшихся. – Его нашли у входа на кладбище Сент-Луис № 1.

Это имя я ожидала услышать в последнюю очередь. Мы с ним не ладили, что уж тут скрывать, но он все-таки был чертовски сильный, да и опыта ему было не занимать. Я представить себе не могла, чтобы его одолел обычный эльф.

– Как это случилось? – спросила Рейчел Адамс. Ей было под сорок. Высокая, стройная, она уже год жила в Новом Орлеане.

– Ему сломали шею. – Дэвид оглядел собравшихся, на мгновение задержав взгляд на мне. – Но это еще не все. Ему переломали руки, ноги и ребра.

– Его пытали, – напряженно заключил Рен, и я сразу же подумала о вратах. Чтобы узнать, где они находятся, эльфы ничем не побрезгуют. Не остановятся и перед пытками. Мы с Вэл переглянулись.

Дэвид кивнул.

– Похоже на то.

– Это четвертая смерть за какой срок? Пять месяцев? – уточнил Дилан. Фамилии его я не знала, но наверняка что-то французское. Он родился и вырос в Новом Орлеане и, как и Вэл, знал свою родословную. – Мы каждый год несем потери, но чтобы столько и за такое короткое время?

И тут меня осенило. Я посмотрела на Дэвида.

– А остальных тоже пытали? Как Трента?

Об этом ни разу не упоминали.

Дэвид обернулся ко мне, кто-то в толпе еле слышно пробормотал «чокнутая», я почувствовала, как дернулся Рен, стараясь разглядеть того, кто это сказал, но мне было все равно.

– Нет, – бросил Дэвид.

Стоявший у дверей Харрис потер лицо, и я вдруг поняла, что не верю Дэвиду. Не могла бы объяснить, почему именно. Просто не поверила.

– Правила меняются. Изменения вступают в силу с этой минуты, – продолжал Дэвид, меряя комнату шагами. – Теперь вы все будете работать парами. Никто не имеет права охотиться один.

Кто-то из одиночек, не ладивших с другими членами Ордена, заворчал было, но Дэвид тут же их утихомирил и принялся разбивать нас по парам. Вэл поставили с Диланом, а меня оставили с Реном, как я, в общем, и предполагала. Собрание продолжалось, но я чувствовала, что членов Ордена охватило уныние, и по прошлому опыту знала, что эта атмосфера за день- другой не развеется. Такое уже случалось не раз и не два. И не важно, хорошо ли мы знали убитого. Все равно мы семья, и любая потеря наносила нам сокрушительный удар, становилась болезненным напоминанием о том, что завтра может и не настать.

После собрания мы с Вэл направились к выходу. Рен с Диланом шли за нами. Вдруг Дэвид окликнул меня.

Попросив подождать меня снаружи, я вернулась к Дэвиду, который стоял с Майлзом Дейли. Фактически Майлз был вторым лицом в Ордене после Дэвида. Официально его никто не назначал, но, случись что с Дэвидом, руководство Орденом перешло бы к Майлзу, пока все остальные не проголосуют за нового лидера.

Майлза я толком не знала. Он был старше меня – лет тридцати пяти – и держался очень скромно, практически незаметно. Если у Дэвида вид был вечно недовольный, то у Майлза – абсолютно невозмутимый. Стороннему наблюдателю могло показаться, что Дейли смертельно скучно, но взгляд у него был проницательный. От него ничего не укрывалось.

Я вспомнила о сцене, свидетелями которой мы стали сегодня у черного хода клуба. Я понимала, что должна доложить обо всем