округе обитают и другие домовые. А то и женского полу. Может, у Диня даже появится подружка.

Я сморщила нос. О чем я только думаю? Даже если это девушка-домовенок, вряд ли я стану ее ловить и потащу домой, чтобы вручить Диню. Я же не похититель брауни!

– Эй, – негромко окликнула я, – я тебя не обижу.

Мне никто не ответил. До чего я дошла – торчу посреди двора, беседую с кустом. Опустившись на колени, я осторожно раздвинула ветки и заглянула внутрь.

Там никого не было.

Отпустив ветки, я со вздохом выпрямилась. Либо у меня глюки, либо тот, кто там прятался, будь то домовой или нет, уже смылся. Я еще немного побродила по саду, но не заметила ничего необычного и ушла, закрыв за собой калитку.

Я неторопливо шагала под дубами с тяжелыми кронами, наслаждаясь прогулкой. Слишком часто я мчалась, сама не зная куда. На сегодня я ничего такого не планировала, разве что, может, позвонить Джо Энн и вместе поужинать.

На полдороге к дому у меня по спине пробежал озноб, так что волоски на затылке встали дыбом. Я остановилась на углу: меня пробрала дрожь. Возникло ощущение, что кто-то за мной следит. Оно было таким сильным, будто тот, кто на меня смотрит, стоит у меня за спиной. У меня быстро забилось сердце. Я оглянулась через плечо, но никого не увидела.

Я вспомнила про прут в ботинке и немного успокоилась. Большинство эльфов предпочитали вечер и ночь, но ничто не мешало им выйти на улицу днем. А следить за мной мог кто угодно, не обязательно эльфы. В Новом Орлеане и без них полно опасностей.

Я огляделась по сторонам и медленно развернулась. Люди сидели во дворах своих домов, а на противоположной стороне улицы любовалась особняками небольшая группа туристов. Никто не обращал на меня ни малейшего внимания.

Однако меня все равно не отпускало чувство, будто за мной следят. Я пошла вперед, но уже куда быстрее и осторожнее. Ощущение слежки исчезло лишь за полквартала до дома. Испарилось, как дым на ветру, но неприятный осадок все равно остался.

Как и в субботу, Рен ждал меня возле «Гадской мамы», прислонясь к стене с таким видом, будто ему больше нечем заняться. Стоило мне его заметить, как нервная дрожь в коленках была мне обеспечена. Я подошла к нему, нервно провела рукой по волосам, стараясь пригладить кудри, которые лезли во все стороны из узла, в который я их скрутила. Стояла ужасная влажность, и больше всего на свете мне хотелось содрать с себя джинсы и рубашку и расхаживать полуголой, как все остальные.

Весь день во мне рос странный комок беспокойства, волнения и страха, прыгал внутри, точно резиновый мячик, который бросали об стенку. Мне не хотелось думать о том, почему так, но едва я увидела Рена, как вспомнила, что сказала мне вчера Вэл и что я сделала тем утром.

Щеки мои залил румянец, так что я едва не развернулась и не ушла. Но куда мне деться? Спрятаться за переполненным мусорным баком? Да и глупо бежать от Рена, когда мне не терпится вступить в схватку с эльфами. С чего мне нервничать и смущаться? Надо успокоиться. Я расправила плечи, сжала губы и устремилась к парню.

Он заметил меня, кивнул и улыбнулся. На его щеках заиграли ямочки. Рен протянул ко мне руку. В длинных пальцах он сжимал темно-синюю, почти фиолетовую розу.

Я перевела взгляд с Рена на розу, потом опять на Рена.

– Чего это?

– Это тебе. – Он оттолкнулся от стены и выпрямился во весь рост.

Я посмотрела ему в глаза.

– Мне?

– Да, – глаза Рена блеснули.

– С чего вдруг?

– Милая моя, если тебе не нужна эта роза, тогда ее заберу я, – вмешалась какая-то женщина, совершенно незнакомая, которая просто проходила мимо. Она бросила на Рена игривый взгляд. – И его заодно.

Я покраснела еще больше. Женщина расхохоталась и ушла. Смех ее утонул в реве полицейских сирен вдалеке.

– Увидел по дороге и вспомнил о тебе, – Рен постучал мне розой по носу. Лепестки пахли свежестью. – Она почти такого же цвета, как твои глаза.

Я уставилась на него, раскрыв рот.

Рен опустил цветок, наклонился ко мне, коснувшись носом моей щеки, и прошептал мне на ухо:

– А сейчас ты должна взять у меня розу.