пока Рен с ними расправляется, но раз уж мне велели не вмешиваться, я решила не возражать – по крайней мере сегодня. В воскресенье у нас обоих выходной, и я рассчитывала, что к понедельнику уже смогу драться, не рискуя, что разойдутся швы.

В час ночи наша смена закончилась, и я почти не удивилась, когда Рен предложил проводить меня до дома.

– Я возьму такси, – ответила я. – Пешком тут слишком далеко, даже днем.

Мы стояли на углу Канал– и Ройал-стрит.

– И правда. – Рен наклонил голову набок.

Я понятия не имела, как лучше с ним попрощаться, и чувствовала себя так неловко, что мне впору было давать уроки по умению запутать ситуацию. Завидев вдалеке такси, я взглянула на Рена:

– Ну что… тогда увидимся в понедельник?

– Конечно, – улыбнулся он.

Прищурившись, я следила за тем, как такси останавливается у тротуара. Открыла заднюю дверь и замерла:

– Где ты живешь?

– Снял квартиру в районе складов.

У меня отлегло от сердца: значит, он не ночует на улице. Я не знала, что еще сказать, так что просто помахала Рену на прощание и уселась в такси. Назвала водителю адрес и в ту же секунду получила эсэмэску.

Я выудила мобильный из заднего кармана. Номер был незнакомый. «Спасибо», – только и говорилось в сообщении.

Заинтригованная, я написала: «Кто это?»

Тут же пришел ответ: «Рен».

А, ну да. Я и забыла, что он видел номер моего телефона в моем личном деле но, если честно, мне и в голову не пришло, что он его сохранил. Хотя парень вроде говорил, что звонил мне. Я даже не позаботилась проверить, так ли это, и сейчас решила уточнить. Действительно, в пятницу ночью был пропущенный вызов с этого же номера. «За что спасибо-то?» – поинтересовалась я.

К моменту когда я добралась до дома, Рен так ничего и не ответил, но его номер я сохранила. Так странно было набирать его имя: фамилии-то я не знаю.

Похоже, после моего ухода снова приезжала курьерская служба. На крыльце лежали две коробки. Я внесла их в дом и поставила на табуретку у двери.

Динь сидел на кухонном столе и жевал пралине размером с пиццу – в сравнении с его росточком.

– О, привет! Ты вернулась. Жива-здорова. – Динь опустил конфету и, нахмурясь, поглядел на меня. Я бросила ключи на стол рядом с ним. – В тебя же больше не стреляли, да?

– Да.

Динь приветственно махнул мне конфетой и снова засунул ее в рот. Понятия не имею, как он умудрился до сих пор не растолстеть. Тут брауни вскочил на ноги и подбоченился:

– Знаешь, о чем я думал?

– И о чем же? – зевнула я и принялась вытаскивать шпильки из волос.

– Тот чувак, который был здесь ночью. – Динь подобрал шпильку, которую я положила на стол, и принялся вертеть ее, точно жезл, маршируя по столу туда-сюда. – По-моему, ты на него глаз положила.

– Да что ты? – Запустив пальцы в волосы, я растрепала узел. – И с чего ты это взял?

– Он к тебе в дом вломился, а ты после этого с ним ушла. Я ж говорю: вы, женщины, странные. Чувак врывается к ней в спальню, а она млеет, как будто он так красиво за ней ухаживает, – фыркнул Динь, размахивая розовой шпилькой. – А вот у нас бы меня за такое сожрали на обед. Причем в самом прямом смысле. Наши женщины первым делом оторвали бы мне пипиську. И слопали. – Динь схватился за свое хозяйство – видимо, для наглядности. – А потом они…

– Всё, всё. Поняла. Во-первых, мне вовсе не понравилось, что он вломился ко мне в дом. И, думаю, большинству девушек это бы тоже пришлось не по вкусу. Во-вторых, Рен вовсе не вламывался, потому что кое-кто, – я ткнула в Диня пальцем, – забыл запереть дверь на балкон.

– Это не я. – Динь сделал круглые глаза.

Я приподняла бровь.

– Ну ладно, может, и я, но все равно ему пришлось карабкаться по стене, чтобы попасть внутрь, а это значит… что он молодец. – Динь погрозил мне шпилькой. – Это значит, что он легко поднимет тебя на руки и…