Поединок Стихий неуклонно приближался, и с каждым прожитым часом росло непонятное внутреннее напряжение. Казалось, на турнире непременно должно что-то случиться, хорошее или плохое — пока неясно. Я несколько раз приставала к Линсару и Кариффе с вопросами о том, как обеспечивается безопасность зрителей турнира. Оба в один голос уверяли, что защита женской ложи идеальна: ее ставили сильнейшие дваждырожденные вместе с имперскими магами. Не убедили. Смятение и тревога не стихли, а лишь усилились.

Все оставшееся до состязания время прошло в лихорадочном ожидании и предвкушении.

Не знаю, какие выводы из встречи со мной сделала Паальда, но она позволила нам с Налантой встречаться. Девушка прибегала в Закатный после завтрака, а уходила поздно вечером. В первый день следом за ней притащилась Энальда с неизменной кислой миной и брезгливо поджатыми губами. Беседу мадам поддерживать не стала — открыла рот, только чтобы процедить слова приветствия и прощания, но настроение своим хмурым видом испортила изрядно. Кстати, она действительно оказалась младшей сестрой жены Айара, выданной замуж за главу рода Борг, и имела от него двух сыновей и дочь. Почему сирра занимается не собственными детьми, а сестрой Саварда, даже не стала спрашивать. Давно уже поняла: у высокородных все не по-людски, оценивать их по земным меркам — глупо и бесполезно.

А на следующее утро мне доставили от супруги императора неожиданное приглашение: Паальда желала, чтобы наида советника сопровождала ее на прогулке в парке. Натянув на лицо счастливую улыбку, восторженно хлопая ресницами, я несколько часов беззаботно прочирикала с Нагайной и ее кобрами.

Расплывчато отвечала на вопросы. Обсуждала каких-то неизвестных мне сирр, выбранных на этот раз жертвами. Вводила змеюк в ступор пространными цитатами из «Счастливой звезды наиды» и жаркими просьбами помочь определиться: сколько молитв о здравии господина, по их мнению, нужно прочитать до наступления вечерней зари — восемь или десять… Или тринадцать?

— Обитель? О, там такой чудесный садик. Что еще? А разве женщину для утех может интересовать еще что-то? «Счастливая звезда наиды» учит нас…

— В наше время так тяжело найти толковых служанок. Представляете, велела подать колье, а они принесли совсем не то. Неужели трудно угадать, что я хотела ожерелье из турмалинов и бриллиантов в золоте и серебре, а не сапфировую подвеску с алмазными цветами? Она, конечно, тоже хороша, но к моему настроению совершенно не подходила. А ведь наида должна быть безупречна, для нее нет ничего важнее, чем правильно подобрать платье и украшение. Недаром в «Счастливой звезде»…

— Ах, сирра, вам плохо? Вы так странно скривились. Что болит: голова, горло или, не приведи Лиос, зубы? Точно зубы. Вы и не улыбались сегодня совсем — только морщились и дергались. Послушайте совета, срочно вызовите семейного целителя. Радостное лицо и чарующий смех — залог благосклонности любого саэра. Как написано… Да что с вами? Теперь вы еще и покраснели…

Я сияла, таяла от восхищения, охала и трещала без умолку. К концу разговора чувствовала себя так, будто по мне асфальтовый каток туда-сюда проехался. Раз сто, не меньше… Но цели своей добилась: больше супруга Повелителя меня не приглашала, видимо, решила поберечь нервы. Энальда тоже перестала сидеть с нами в Закатном. Приводила Наланту и тут же исчезала, чтобы появиться уже ближе к вечеру. Судя по всему, меня сочли наивной, безопасной простушкой, не способной дурно повлиять на подопечную сирры Борг.

После завтрака мы с Ланти шли гулять в сопровождении Кариффы, телохранителей и Алларда с Линсаром, которые неизменно к нам присоединялись. Каких только историй я не пересказала за это время! Об острове сокровищ и сундуке мертвеца, о приключениях мальчика Тома со странной фамилией Сойер, о разбойнике Робине и его друзьях. Чтобы избежать ненужных вопросов, сразу сказала, что отец Мори был сказителем. Когда я вернулась из обители, няня каждый день потчевала меня этими небылицами, надеясь порадовать и поддержать перед Днем выбора.

Наланта мгновенно и безоговорочно приняла мои слова. Линсар знал правду. А Аллард… промолчал. Я так и не поняла, поверил ли он объяснениям. Наследник уже не делал вид, что куда-то спешит, правда, и говорил мало. Больше слушал — серьезно, сосредоточенно, даже завороженно. Ланти его по-прежнему не интересовала, несмотря на все неуклюжие попытки девушки привлечь внимание старшего сына Раиэсса. А вот я то и дело ловила на себе его пристальный, острый взгляд, в глубине которого все чаще мелькали ярко-белые всполохи.

Однажды, увлеченные беседой, мы незаметно забрели в самый дальний угол Нижнего парка. В конце длинной полутемной аллеи за зарослями какого-то ужасно колючего кустарника я увидела густо увитую плющом неприметную калитку.

— Что там, Ланти?

— Не знаю, — девушка растерянно пожала плечами, — никогда сюда не заходила.