– Нет, восемнадцать. – Я помахала у нее перед носом открыткой с приглашением.

Она все так же хмуро ее прочла.

– Ну ладно. – Вернула мне открытку, мы обе выдержали паузу. – Почему же я ничего об этом не слышала?

Хотя в последние недели между нами не все было гладко, Джунипер моя сестра, и я вполне способна ей посочувствовать. Это и хорошо. Значит, я не утратила человеческие качества.

– Во всяком случае, они стараются поддержать меня. С чего бы тебе обижаться? – мягко произнесла я.

Она расхохоталась:

– Думаешь, я тебе позавидовала? Вот уж нет, можешь мне поверить. Ступай на свою вечеринку. Но странно, что я не слышала об этом, – и я бы на твоем месте не расслаблялась.

– Потому что я Заклейменная? – Гнев полыхнул во мне, я и так переполнена гневом, дай только повод, и он прорвется. – Думаешь, если меня кто и пригласит, то лишь ради какой-то пакости?

– Я ничего не говорила о «пакости», – слабо отбивалась Джунипер.

– А ты-то сегодня куда? – спросила я, чувствуя, как стучит и колотится во мне гнев. – Опять тайком выберешься из дома, как проделываешь каждую ночь?

Джунипер вытаращилась на меня с непрожеванными хлопьями во рту. Потом она принялась медленно жевать, чтобы выиграть время и обдумать ответ.

Конечно, я не вправе поднимать этот вопрос за общим столом, во всеуслышание, но Джунипер явно что-то скрывает, а меня разобидел ее отзыв о Логане. Наконец-то у меня завелись друзья, а она поспешила испортить мне праздник. Сердце громко стучит, я слежу, как она лакомится сладкими хлопьями, и злюсь все сильнее.

– О чем ты вообще?

– За последние две недели я много раз заходила к тебе к комнату после полуночи, и тебя там не было.

Она хохочет, будто услышала какую-то глупость, этого еще не хватало! Меня теперь за сумасшедшую будут считать? Нет уж, после того как Ангелина Тиндер сорвалась с катушек прямо у меня на глазах, я бы предпочла избежать подобной участи. Мэри Мэй подняла глаза от бумаг. Мама и папа явно прислушиваются к нашей пикировке.

– А вот и не подеретесь! – распевает Эван, и Джунипер пришлось пнуть его под столом, чтобы замолчал.

– Может, я в туалете была.

– Нет, не была.

– Почем ты знаешь?

– Я проверила.

– Шпионка!

Мне совсем не нравится, как она зыркнула на меня.

– Это правда, Джунипер? – Отец подошел к столу.

– Ты будешь ругать меня, хотя Селестина чуть ли не каждую ночь уходила на свидания с Артом?

Мама в ужасе оглядывается на Мэри Мэй.

– Уходила раньше, до того, как была осуждена, – резко поправляет она.

– До того, как была осуждена! – повторяет Джунипер, словно ребенок, получивший выговор.

– Раньше было другое дело и для нее, и для тебя, Джунипер. Если тебя примут за Селестину, у нее будут неприятности. Как в этот раз из-за прически, – говорит папа, сердито косясь на Мэри Мэй.

– Значит, если Селестина не может жить по-нормальному, то и мне нельзя?

– Селестина живет нормально, а вы бы думали, что говорите, юная леди! – Отец возвышает голос, пугая этим всех нас.

– И вообще, никуда я по ночам не ходила, – бормочет Джунипер, отводя глаза. Значит, врет.

– Скажи, что я лгунья, – подначиваю ее я.

Ее глаза вспыхивают.

– Какая нужда? Про тебя и так все ясно – высунь язык!

– Тупая, подлая… – Схватив тарелку с овсянкой, я швыряю кашей в Джунипер.

Родители хватают нас обеих и растаскивают. Джунипер отправляется наверх переодеваться.

– Опять целый час провозишься! – кричу я ей вслед.

– Селестина, прекрати! – одергивает меня мама.

Мэри Мэй достает свой блокнот.