– Беги!

Почти ослепнув от слез, я оторвалась от мамы – рвется живая плоть, расходятся швы, – вышла в сад, перебралась через стену. Пригнувшись, я побежала к дорожке, по которой можно уйти в горы.

Из-за угла вылетел автомобиль, фары ярко горели, он мчался прямо на меня. Я замерла, не зная, остановится он или нет. Человека за рулем разглядеть не могла – свет фар бил мне в глаза, – но мне показалось, будто он хочет меня раздавить. Автомобиль какой-то незнакомый, новехонький, явно дорогой. Бежать обратно в дом? Там меня поджидает Креван. Всего-то шаг оставался до той дорожки, которая увела бы меня в безопасное убежище, на волю. По этой дорожке я ходила на вершину, на свидания с Артом – давным-давно, когда жизнь была простой, только черное и белое.

Дверца распахнулась, вышла судья Санчес. Сердце ухнуло.

– Отличная ночь для побега, мисс Норт, – приветствовала она меня.

– Чего вы хотите?

– Того же, что и вы, – сказала она. – Кое-что общее у нас есть.

– Сомневаюсь, – пробурчала я.

– Покончить с Креваном.

Это откровенное признание застало меня врасплох, хотя с какой стати: я же видела на суде, как она всячески пытается испортить жизнь Кревану, я была всего лишь пешкой в ее игре.

– Вы располагаете какой-то информацией, которая могла бы нам пригодится. Чем-то, из-за чего он сильно разнервничался, посылает надзирателей пачками и туда, и сюда, и повсюду. Не знаю, о чем речь, но вы, надеюсь, поделитесь со мной.

– Как я могу довериться вам? – в панике спросила я. Нужно скорее удирать. Времени нет. Сколько еще родители смогут морочить Кревану голову, прежде чем он ринется обыскивать дом? И если вину за митинг и за бунт в супермаркете свалили на меня, скоро за мной явятся надзиратели и полиция. Лучше бы попасть в руки полицейским, но Креван ведь не отдаст меня им.

– Можете на меня положиться. Я вас отпущу, – сказала судья Санчес, окончательно сбивая меня с толку. – Если вы попадетесь Кревану, мне от вас никакой пользы не будет, это на свободе вы сумеете наделать бед. Вы уже выбили его из колеи, он допускает один промах за другим. Вы сами-то знаете, какой у вас компромат? – спросила она. Как бы не померла от любопытства. Не может перенести, что я знаю то, чего она не знает.

Я сглотнула, подумала и наконец кивнула.

Она улыбнулась – слегка, лукаво.

– Кто бы мог заранее угадать, что все произойдет из-за вас. – Она смерила меня взглядом. – Знаете, я верю в Трибунал, в публичное расследование, разбирательство дел, имеющих общественное значение, но то, как Трибунал стали использовать теперь, совершенно меня не радует. – Она говорила твердо, глядя мне прямо в глаза. – Я пыталась помочь вам, Селестина, вам следовало признать вину и отсидеть срок. Как вам понравилось небольшое представленьице, которое я подстроила для вас в замке? Я надеялась, поглядев на Клеймение, вы одумаетесь и не будете доводить дело до крайности – просто признаетесь, что по глупости помогли Заклейменному.

Так это она вызвала Тину, чтобы Фунар тем временем привел нас с Кэрриком в коридор у камеры Клеймения.

– Если вы мне поможете, мы постараемся избавить вас от нарукавной повязки. – Не снимая черную кожаную перчатку, она сунула руку в карман и достала визитку. – Сейчас я позволю вам уйти, Селестина, но когда будете готовы, свяжитесь со мной: мы нужны друг другу.

Трудно поверить, что она говорит правду, но я осторожно потянулась за визиткой, взяла ее кончиками пальцев и тут же отпрянула: сейчас как выскочит кто-нибудь из кустов, как меня схватит. Но нет, никого. Я отошла чуть в сторону, ускорила шаги – судья посмотрела мне вслед и вернулась в машину. Включила зажигание и дала задний ход.

И я сделала так, как велела мама.

Я побежала.

Грейс О’Мэлли – прославленная ирландская «королева пиратов», жившая в XVI веке, участвовала в разгроме испанской Непобедимой армады. С ее именем связано множество легенд, в том числе романтического характера.