… Со дня отъезда Трауш не находил себе места. Мысли его путались, в голове была одна Сольд. Иногда ему чудились ее пение, иногда — постукивание каблучков. Наваждение, не иначе. Потому и сдался он первым — опять, — и спустя три дня навестил ее во сне. Общение меж супругами-повелителями через сновидения — одно из самых тяжелых и недоступных искусств, даже родители не обучились ему, но Трауш с детства заслушивался сказками-легендами, рассказанными матерью, впитывал знания и поклялся, будучи десятилетним юнцом, что будет сниться своей жене. И у него вышло!

Поздней ночью сконцентрировался на воспоминаниях о Сольд, нащупал ее туманы, такие далекие, и сумел объединить их сновидения в одно. В ту ночь лорд был немногословен. Сольд, наверное, показалось, что он бранится, хотя на самом деле Трауш уже оттаял. С тех пор он являлся ей каждую ночь.

Да вот загвоздка: во снах оголялись истинные чувства. Сколько бы Трауш ни старался быть обычным собой — не получалось. Он становился иным, потому как обнажалась его душа, исчезало все показное. Смягчался, радовался как мальчишка встрече, вслушивался в ее переживания. Трауша безмерно радовало, что и Сольд была отзывчива, ласкова. То, что они не сумели сказать в реальности, оказалось легко произнесено в сновидениях.

Она задерживалась. Не нашла Дарго в стенах дома Шата и поехала в столицу. По пути умудрилась вляпаться в приключения, но с честью выбралась из них. И все бы ничего — ну сколько может выпасть неприятностей одной женщине, пусть даже на ней клеймо невезения? — если бы не повстречала хинэ. Откуда теневая тварь в человеческой академии? Разумеется, лорд не стал пугать Сольд, напротив, потребовал от нее подчинить существо, но сам нешуточно обеспокоился. Растущая тревога была столь очевидна, что на обычный вопрос Сольд — как ты? — Трауш не смог отшутиться.

В лагере загонщиков предводителя не оказалось.

— Срочно уехал в места скопления силы, — отрапортовал лагерный слуга. — Прибудет через неделю.

Трауш выругался. За неделю при неудачном стечении обстоятельств с его Сольд непременно что-нибудь стрясется. Он начал спешно собираться для дальней дороги, но был остановлен Мари. Ведьма попросту преградила ход к шкафу, широко расставив руки.

— Шу, не руби сплеча. Ты поедешь разбираться лично? Ладно, до границы перейдешь по туннелю, а дальше? Две недели езды, и то при лучшем раскладе. Уж легче дождаться предводителя, чем нестись сломя голову.

— Пойми, там Сольд. Ей понадобится моя помощь.

— Нет, пойми ты! — Мари схватила Трауша за грудки и, наверное, потрясла бы, если б смогла. — За пределами Пограничья ты гораздо слабее, у тебя нет ни жрецов, ни войска.

— Останется сила, — оспорил Трауш.

— В академии, полной колдунов, твоя сила не стоит и гнутой монеты. Ты сломаешь тот хрупкий мир, что мы выстраивали десятилетиями, из-за одной твари? Ты сам сказал своей женщине подчинить ее. Если она достойна именоваться леди, — Мари даже не скривилась, говоря это, — то разберется с хинэ. Нет — тогда займемся ею сами. Одно ясно: тварь не тронет нареченную лорда, потому незачем трястись о благополучии твоей ненаглядной. Сегодня ночью прикажи ей убираться из академии, и дело с концом.

— Я не трясусь, — огрызнулся Трауш, хотя внутри его бушевал ураган.

— Пережди, — попросила Мари мягче. — Я свяжусь с предводителем и сообщу ему о сбежавшей хинэ, ты же подумай о стране. Тысячи погибли в стародавних войнах. Ты желаешь своим подданным повторения участи прадедов?

Лорд вынужденно согласился. Но тем же вечером Сольд пропала. Совсем. Бесследно. Ее как отрезало от канала связи. Трауш битый час пытался унюхать туманы, но их будто бы не существовало. Лишь руна, налитая цветом, напоминала: его супруга жива. Пока.

Записку принес трясущийся мелкой дрожью мажордом.

— Лежала на крыльце под камнем, — прокряхтел тот.

Лорд выхватил бумагу, шуршащую под пальцами, и вчитался в содержимое.