— Прекрасные новости. Что ж, искренне желаю вам править долго. Хинэ к вашим услугам, леди Сольд.

Он встал, собираясь уходить, но я сказала:

— Постойте. Один вопрос. Там, у ворот нижнего города, я смогла подчинить хинэ, и вся магия, украденная ими, будто бы перелилась в меня. Никогда прежде я не была столь сильна и уж точно не умела тянуть резерв из нескольких существ одновременно. Как так?

— Все просто. Хинэ передают свою силу владельцу, потому загонщики практически неуязвимы. Они управляют хинэ с помощью магии, а те восстанавливают резерв загонщиков собой. Ну а в вас они усмотрели повелительницу, редкость, между прочим, ибо твари слишком своенравны.

— Есть кое-что еще… — я собиралась рассказать про жертвоприношение в храме и попытки темного мага подчинить хинэ, но не решилась при Мари.

Союзницы союзницами, но пока она превосходит меня по всем параметрам: призвала стражу, хинэ, подобралась к излечению Трауша. Она всегда на шаг впереди. А я что? Единственный случай с подчинением тварей скорее походил на случайность. Нет уж, пусть в моей колоде останется хотя бы один козырь.

— Чуть позже я сформулирую свой вопрос и обращусь к вам, — быстро улыбнулась.

— Леди, я буду ждать вас с ответным визитом. — Предводитель тоже улыбнулся. — До свидания.

Мари тоже вскоре покинула поместье, сославшись на необходимость лично проконтролировать добычу ингредиентов для снадобья. Дарго где-то загулял. Я, трясущаяся от эмоций, зашла к Траушу и в очередной раз попробовала излечить его магией — не удалось.

А потом пришел первый из нескончаемой череды аристократов.

Следующие два дня я забыла про сон и отдых. Сильные мира сего валили толпами. Ни в их родах, ни в знатности я не разбиралась и старалась быть максимально приветлива с каждым. Одни просили за свою благосклонность денег и привилегий, другие были готовы пойти за меня за «маленькое одолжение» или какую-нибудь просьбу, которую так сразу не озвучивали, третьи намекали, что за их лояльность еще придется побороться. Я не отказывала, но и не давала громких обещаний. Отвечала заученными фразами и отправляла восвояси, пообещав продолжить разговор позднее.

Роль моего помощника отыгрывал Дарго. Не скажу, что успешно, но в зубах вилкой не ковырялся — и на том спасибо. А чья-то поддержка была просто необходима, я бесконечно вымоталась за эти дни, потому как даже в свободное время перерывала стеллажи библиотеки в поисках книг по лечебному делу или ядам. Но, разумеется, безуспешно.

Ни Шур, ни временное правление в лице хранителей не предпринимали каких-либо действий, вообще затихли, будто исчезли. Уж не знаю, что они задумали, но на всякий случай приготовилась к худшему.

И вот, когда я чуть не заснула на диване в зале, освободившись от очередного богатея (Дарго заботливо укрыл меня пледом), ворвалась Мари, раскрасневшаяся и довольная собой настолько, что воздух искрил.

— Готово, Сольд!

— Что готово? — осоловевши спросила я, скидывая плед.

— Снадобье, — по слогам проговорила она.

Я ущипнула себя за локоть, но не проснулась — значит, не сплю.

— Идем?

— Идем. — Рыжеволосая ринулась к лестнице.

Когда я переступила порог спальни, у дверей уже собралась вся прислуга. Тени переговаривались, смотрели с неверием, а кто-то даже пожелал мне — чужачке, иноземке — удачи. Мари суетилась у лежащего лорда, влила в рот зелье, выждала. Затем поводила ладонью над грудью.

— Пока без изменений, — отрапортовала она. — Ну, никто и не говорил, что действие мгновенное.

Неужели вскоре он очнется? А я?.. Что я скажу, что сделаю? Как поприветствую его? Пригладила волосы, смахнула пылинку с лифа.

— Спасибо, Мари, — зуб на зуб не попадал от волнения. — Ты — наша спасительница.

Рыжеволосая отфыркнулась.

— Рано благодарить. Я переночую в гостевой, дай знать, когда Шу очнется.

Сначала я сидела у постели и ловила каждый вздох лорда. Затем прилегла рядом, уткнувшись лбом в бок будущего супруга. Не так я представляла наши первые встречи после долгой разлуки. Они должны были пахнуть медом, а не отчаянием. Мы столько сказали во снах, столько пережили, и все будет напрасно, если попытка не увенчается успехом.

В итоге я стояла у окна, прислонив щеку к холодному стеклу. Хлопьями валил снег, белый до рези в глазах, он укрыл землю пуховой периной. Безветрие, и падающий снег, и тонкая корка инея, сковавшая окно узором сродни тому, что когда-то вырисовался на ладонях.

А если Мари ошиблась?

Как же тебя угораздило проиграть в бою, мой лорд? Как умудрился ты подставиться под удар? И какое право имел бросать меня совсем одну?

И вдруг, когда глаза застлали злые слезы, я услышала далекое, почти глухое:

— Сольд?