Идея жесткого построения была взята не случайно. При всем своем личном мастерстве «вольники» оставались одиночками, никогда не действуя слаженными группами. И даже при противостоянии кибам в первую очередь делалась ставка на скорость, на умение пробить защитное поле и поразить киборгов в уязвимые места. Но в его случае полусотня доходяг уступала всем и во всем. Поэтому оставалось только одно. Противопоставить стальным монстрам сплоченность коллектива, четкость действий… и воинскую хитрость.

Нововведение станет катком, который сможет раскатать не одну стаю эгоистов. Время искусных одиночек заканчивается. Поле боя должны занять коробки фаланг, а за ними можно будет ввести манипулы. В голове много чего хранилось, да и анализатор был заполнен историей развития человечества, а человеческая цивилизация повоевала немало, и ей было чем поделиться с братьями по разуму.

– Кирпич, за старшего! Веди людей за пайкой, после ужина чистка обмундирования и ранний отбой.

Косяк усмехнулся. Земные понятия здесь очень даже прижились. Да и дело, скорее всего, в том, что уж очень понравилась парням идея быть отличными от легатов во всем. Даже в званиях. А самое важное – причастностью к новому и необычному. Да и вдобавок жесткая армейская структура с младшими командирами очень пришлась бывшим рабам по душе. Почти каждый пятый был командиром. Кто пятерки, кто десятка, а кто и неполной сотни. Тот же Кирпич. Четырехрукий великан с космами непослушных волос и изъеденным красными прыщами лицом гордился не только званием но и своим новым именем, что получил от Чужака. И значение имени было грозным. Он был последним аргументом в споре догоняющего и убегающего.

– Есть, командир. Оружие в арсенал?

– Обойдутся, крохоборы! – отмел обычную практику Косяк. – Сегодня сыграем в другую игру…

С одной стороны, он понимал Кармата и его хозяйственных помощников, что для учения рабам давали оружие и снаряжение, загаженное до невозможности. Эти пройдохи сразу усекли что назад-то «хлам» возвращался в гораздо лучшем состоянии, и, конечно, не преминули воспользоваться дармовой работой. Косяк закрывал на это глаза. Ему тоже было выгодно, чтобы бойцы набивали руку по быстрой чистке, разборке и сборке. А зачастую и мелком ремонте многочисленного оборудования. Но сегодня трофейщиков ждет б- аальшой сюрприз. Пришла пора «вскрываться» и выкладывать карты на стол. Придется кому-то трясти свою мошну…

– Здравствуй, здравствуй, хрен мордастый, – широко улыбаясь, промурлыкал по-русски Косяк, похозяйски оглядывая стеллажи широкой палатки. Ряды коробок с малопонятными обозначениями приятно радовали глаз своей многочисленностью.

– Ничего нет! Все самое лучшее уже выдано! Тут только хлам и старье, что даже не держит тестового заряда! Бездной клянусь…

– Знаю, Пузо, знаю. Но вот только мы сегодня не будем ковыряться в этих стеллажах, а пойдем к вон тому пологу. Ты вот знаешь, дружище… – Косяк обошел широкий стол, на котором была разложена всякая мелочевка для быстрого ремонта, и по-братски хлопнул побледневшего кладовщика по плечу, с ухмылкой заговорщика подмигнул. – Когда арсенал переезжает, то почему-то всегда складывается двенадцать шатров, а вот сколько я к тебе ни приходил, то максимум, что видел, это было восемь. Хоть ты и менял их местами, выворачивал наизнанку, делал пересортицу. Да вот только я очень любопытный товарищ, да и представь себе, еще и считать умею. Например, знаю, сколько стоит лом накопителей или десяток побитых палиц, а про модули, силовые эмиттеры… И, о ужас! Точно помню, сколько мы отремонтировали хлама… Мне продолжать?

– Чего ты хочешь? – обреченно проговорил минимал, сдуваясь и пряча глаза. Если судить по забегавшим глазкам и нервным движениям пухлых ручек, что жили самостоятельной жизнью под серой хламидой, слова достигли своей цели.

– Ничего особенного. Нужны свежие накопители, чтобы держали четыре полных разряда, нужны все палицы с половинным ресурсом…

Косяк перечислял все новые и новые подробности нужного снаряжения, а Пузо все больше нервничал и порывался вырваться из объятий и возмутиться. А лучше выбежать из шатра с криком о помощи и избавиться от наглого Чужака, который превратился в кошмар и всегда потрошил запасливого кладовщика.

– Что здесь происходит? – раздался от входа рокочущий бас.

– А, Кармат, проходи, гостем будешь…

– Вообще-то арсенал это мои владения, – с усмешкой ответил легат.

– Да ты что! – деланно удивился Косяк, с иронией поглядывая на заинтересованные лица шустрых помощников кладовщика, выглядывающих из-за спины прибывшей на разборки тяжелой артиллерии. – Ну тогда тут вот какое дело…

Спустя час упорных переговоров Косяк командовал разгрузочно-погрузочными работами. Пологи шатров были широко распахнуты. Возле каждого столпились кладовщики, что едва ли не плача провожали каждый пластиковый контейнер тоскливым взглядом, но никто не делал попытки остановить наглецов.

Все было честно и справедливо. Представленный список, в котором было засвидетельствовано точное количество отремонтированного оборудования, а самое обидное, все эти показания подтверждены легионерами стаи, которые вроде как бы и случайно находились рядом и были свидетелями громких препирательств Косяка и кладовщиков, придирчиво принимавших снаряжение обратно. Но самым сокрушительным аргументом в переговорах стала четкая картина по расценкам, котировкам, которые царили на заставах и городах сектора Ворона. Полный список с ценами и количеством стал гранитной плитой, похоронившей под собой все возражения. И ничего не оставалось Кармату, как только ругнуться и наградить Пузо «ласковым» взглядом, обещавшим теплый разговор о том, как кладовщик вогнал Арсенал в долги. И теперь странное сочетание «дебиторская задолженность» вынуждало отдавать за отремонтированное старье почти что новые, в масле, кофры со снаряжением и броней.

– Ничего, Пузо, и на твоей улице будет праздник, – похлопал Косяк по плечу понуро стоявшего кладовщика. – Да не убивайся ты так. Железо ведь, чего его складировать просто так.

Но в глазах смотрителя Арсенала стояла такая тоска, что Косяк не выдержал и сказал:

– Да вернем тебе железо, чего ты так убиваешься?