повадками.

Даже с такого расстояния Косяк видел, что ребятки непросты. В их походке были та легкость и врожденная грация, которые отличают ягуаров от бегемотов. Особенно сильно это выражалось у одного четырехрукого. У этого громилы с лицом, разделенным уродливым шрамом на две неравные части, кроме богатырского роста был еще и характер настоящего бойца, в чем он убедился, наблюдая за сумасшедшей схваткой, когда этот юнец за глаза прозванный «Бугаем», схватился с каким-то сумасшедшим стальным кузнечиком. И судя по тому, какой поднялся шум и гам после победы, парнишка оказался в центре небольшого скандала, собравшего немалую толпу.

Пытаясь разобраться в происходящем, Косяк пролежал на земле почти до самого вечера. Изредка отвлекаясь на «пожевать и кустики», он безотрывно следил за лагерем.

А получившийся скандальчик оказался с продолжением. Мальчишка, днем сумевший собрать вокруг себя немалую толпу, вновь оказался в центре всеобщего внимания.

Но теперь он был облачен в сегментированные доспехи, покрывающие тело с ног до головы, больше походившие на помесь рыцарских лат, усиленных грубым экзоскелетом пехотной брони. Но в отличие от полевой брони марсианской «саранчи», этот образец местного хай-тека выделялся монументальностью и грубостью. Но даже в таком облачении, увешанный оружием и щитами Бугай передвигался легко и свободно, и казалось, был готов сокрушить кого угодно.

Но когда Косяк увидел, с кем придется сражаться местному «муромцу», короткий ежик на голове зашевелился в попытке встать дыбом.

Вышедший на схватку монстр возвышался на два с половиной человеческих роста и был уродлив, как самый страшный кошмар.

Сплетение стальных конечностей из пластин, нагромождений щитков легко передвигалось в любом из направлений. Буквально в считанные секунды меняя «зад-перед» местами, робот гарцевал с завидной проворностью. А когда три пары ног украсились лезвиями продолговатых мечей, что со щелчками выросли из конечностей, Косяк только ошарашенно открыл рот и выматерился.

– Это же сколько нужно выпить и выкурить, чтобы додуматься до такой хрени?! – следя за передвижениями робота, Косяк восхищенно цокал языком. – Нет, ну это надо же… Блин, парниша, и что же ты собираешься противопоставить… Охренеть, вот это танцы!

Схватка на арене, вокруг которой собралась толпа людей почти со всего каравана, разворачивалась в неповторимой манере. Даже оценивая все с возможностей «измененного», Косяк не переставал одобрительно цокать языком. Мальчишка двигался быстро. Очень быстро. И даже мелькнула мысль, что здесь тоже есть свои измененные. Скорость, движения и лязг доспехов сливались в смертельный танец, где малейшая оплошность – и юнец лишился бы головы. Но сверкающая в опасной близости сталь только оставляла после себя размазанный контур раскаленного воздуха и проскальзывала всегда мимо.

Глаза следили за зрелищной схваткой, а на заднем фоне кипели мысли.

Этот мир был странен. И каким-то нелогичным. В первую очередь бросалось в глаза соседство высоких технологий и варварства. Почему-то рядом присутствовали как образцы робототехники, для изготовления которых требовались высокотехнологичные производства, но в то же время какая-то дикость – сражение холодным оружием.

Еще одна странность бросилась в глаза – радужная оболочка силового поля. Но при этом никакого намека на энергетические пистолеты и винтовки, не говоря уже о плазменных орудиях. Или хотя бы взять тот же импульсник. С их-то уровнем контроля энергии сообразить электромагнитную пушку было самым элементарным делом. Всего лишь подумать и создать систему, способную импульсом разогнать боевую массу до космических скоростей. Проще пареной репы.

Но все, кто попадал под скан анализатора, только украшались отметками холодного вооружения и еще всякими разновидностями устройств, способных создать мощный разряд только при непосредственном соприкосновении с целью.

Погрузившись в свои мысли, Косяк вздрогнул и вначале не поверил своим глазам. Мальчишка сошелся врукопашную! Закусив губы в напряжении, Косяк смотрел, как парнишка отошел от тактики уклонения и сошелся с роботом в лобовом противостоянии.

– Ну, дурак, ну что же ты делаешь?! Двигайся, он же тебя раздавит! Шевели мослами, чудик! Ну кто же так делает?! Ах ты мать твою!

Рукопашная схватка смотрелась как нечто нереальное. Юнец пытался противостоять стальному монстру, возвышавшемуся на добрую треть корпуса… и у него это получалось.

Если раньше он кружил и уворачивался, то сейчас встречал удары больших ятаганов на короткие дубинки. А когда верхняя пара конечностей стала бесполезной из-за приварившихся булав, мальчишка бросился на противника. Вцепившись бультерьером в подраненного робота. Человек голыми руками стал рвать тому потроха.

Накал чужой битвы словно протекал через всю душу. Цеплял и заставлял проживать каждый миг как свое собственное сражение. Поддавшись гипнозу битвы, Косяк следил за мальчишкой с замиранием сердца. И когда тот пошел врукопашную, накопившееся напряжение хлынуло через край. Тело отозвалось привычным закипанием адреналина, и он готов был броситься на помощь, вступить в чужую схватку.

Лишь вопрос зашевелившихся рядом шептунов, уже изготовившихся для стремительной атаки и уточнявших распределение целей, вырвали его из состояния «измененного». Взяв себя в руки, он глубоко задышал. Поддаваясь ритму дыхательной гимнастики, быстро вернул способность здраво рассуждать. Уняв эмоции, Косяк дал шептунам отбой боевой тревоги.

Усевшись на дне оврага, Косяк встряхнулся от наваждения. Он едва не сделал роковую глупость. Тупее ситуации, когда тот, кто должен скрываться, вдруг вламывается в лагерь аборигенов на выручку не пойми кому и не пойми зачем, нельзя себе представить. Верх идиотизма.

По уму и здравому смыслу, ему сейчас нужно просто заныкаться и сидеть тише воды, ниже плинтуса. А он собрался быть спасателем. Нашелся, понимаешь, супермен хренов. Успокойся и сопи в две дырки. Это не твоя разборка. Мальчишка пусть сам выкручивается, если вляпался по самую макушку. Каждый решает свои проблемы сам. Вокруг никто не вмешивается, а тебе больше всех нужно?

Но как только Косяк, успокоившись, вновь взял в руки анализатор, чтобы спокойно досмотреть, чем кончится противостояние человека и машины, от лагеря донесся