метками, а потом добрался до передовых позиций и незаметно перешёл уже на нашу сторону.

Найти штаб Жукова оказалось несложным делом. Всего час понадобился, даже спрашивать никого не пришлось. Посыльные постоянно шныряли туда-сюда. Вот и проследил их до штаба фронта, а там уже сам напросился на встречу. Ну, как напросился? Прошёл в небольшой закуток, где спал на застеленной койке невысокий крепкий мужик с уставшим лицом, взял его за грудки и хорошенько потряс:

– Эй, генерал! Генерал, ты не спишь?

Тот спросонья замахал руками, пока, наконец, не проснулся, замычал что-то нечленораздельное, быстро переходящее в мат с последующим:

– Кто посмел?

– Я и посмел, не видишь, что ли? – усаживаясь на единственный табурет, ответил я.

– Кто такой, что надо? – рявкнул тот.

– Артур Александров, решил вам немного помочь. Не только отбить назад Москву, но и откинуть подальше нациков.

К нам ворвалась охрана. Но генерал отозвал их и велел позвать начальника штаба и члена военного совета фронта. После этого подхватил трофейные карты, как батальона, так и штаба немецкой армии и прошёл в зал. Расстелил их на столе и стал с интересом изучать. Также он распорядился, чтобы мне принесли новую форму по размеру и сапоги. Я осмотрел свои лоскуты – даже сидор порвался, – а также сапоги без подошв, и с завистью вспомнил комбинезон Зина. Уверен, в таком без проблем можно бегать на любой скорости. И не поделился, гад, хотя наверняка у него был запасной, а ведь знал, что тот мне нужен. Ну да ладно, сам добуду.

– Чем ты ещё хотел помочь? – не отрываясь от карты, спросил Жуков.

– Я смотрю, тот полковник-танкист обгорел серьёзно, лицо изуродовано, да и тело, наверное, тоже. Так вот, на его примере я покажу, что могу. Пока своими глазами не убедитесь, не поймёте моей задумки. Полковник, подойдите, – велел я.

Пока я переодевался, в штабе стало заметно больше людей. Многие командиры соединений прибыли, чтобы изучить трофейные карты, был среди них и этот полковник. Да ещё генерал с рукой на преревязи. Вот их обоих я при всех и вылечил.

– Оба-на, – невольно воскликнул я, разглядывая восстановленное лицо танкиста. – Так это же Катуков! Не ожидал.

– Вы меня знаете? – удивился тот, надевая форму.

– А то, я ваши мемуары читал, как вы, командир гвардейской танковой армии, брали Берлин в сорок пятом. Хорошо написано, толково.

Жуков меня перебил. Он действительно оказался очень умным человеком.

– Вы предлагаете нам помощь в излечении раненых?

– Да. На каждый госпиталь я буду тратить не больше двадцати минут. Ни раненых, ни увечных не будет, даже ампутированные конечности отращу. Только у вас не больше суток. Завтра в десять часов я вас покину, уже навсегда. Думаю, вы не будете против нескольких дивизий излеченных фронтовиков.

– Ещё как не буду, – кивнул тот. – С резервами совсем плохо. Когда приступите?

– Мне нужны координаты всех госпиталей на сто пятьдесят километров вокруг. Также предупредите персонал о моём прибытии, начну с ближайших. У меня есть сутки.

– Не успеете, – покачал головой другой генерал, начальник штаба. – Их многие сотни.

– Я бегаю быстро, успею, – криво усмехнувшись, ответил я. – Машину и сопровождающего не надо. Просто дайте координаты госпиталей. Чтобы не тратить время понапрасну, дайте координаты десяти ближайших, пока я работаю в них, следующий список будет в десятом, так и будем работать.

– Сделаем быстро, – кивнул начштаба. – Начальник медицинской службы фронта уже прибыл, с ним мы быстро составим список.

Я успел едва-едва. Особисты в штабе пытались меня блокировать, да ещё две машины подошло с бойцами НКВД, но я со списком в руках покинул штаб и убежал. Уже через минуту я был в первом госпитале. Он находился на окраине Москвы на контролируемой советскими войсками стороне в подвале школы, так как первые этажи были разрушены обстрелом и бомбёжкой. Москва со стороны представляла печальное зрелище, такое же, как и Сталинград после освобождения. Или перед ним, как посмотреть. Бои-то до сих пор идут.

В большом подземном каземате с целым комплексом комнат находилось три тысячи раненых, видимо тут основной пересыльный пункт. Здесь оставались в основном легкораненые или средней тяжести, остальные дальше. Никого из персонала я посвящать в свои дела не стал, похоже, до них не дозвонились, возможно, связь была повреждена, и меня никто не встречал. На этот гигантский госпиталь у меня ушло не двадцать минут, а все сорок. Я там чуть не заблудился, зато раненых не осталось, вылечил даже тех, что лежали на операционных столах. Правда, так торопился, что руки одного хирурга вместе с инструментами остались в брюшной полости одного из раненых. Пришлось извиняться и помогать извлекать их. Только потом я покинул это место и побежал по остальным. К обеду закончил. Но к счастью, в десятом госпитале меня ждал горячий обед на четверых – я его ещё в восьмом попросил, сказав, что так могу восполнить силы. Ну, и список с координатами других госпиталей вручили. Я за это время вылечил десять тысяч раненых, но упадок сил был такой, что я сомневался, что смогу продолжить. Видимо, непрерывно я так работать не мог, силы у меня тоже не бесконечны. Однако от Жукова мне пришла благодарность, те бойцы, что уже прошли излечение, серьезно усилили обескровленные подразделения. Фронтовиков было больше половины.

Кстати, мне ничего не говорили, но вдруг началась мощная канонада. Думаю, пока немцы не поменяли позиции, по ним нанесли удар всей фронтовой артиллерией, и пехота при поддержке танков серьёзно потеснила их. Три часа как пополнение пошло в войска, и нате вам, наступление. Молодец Жуков, воспользовался ситуацией. Интересно, каковы потери немцев, в том числе в артиллерии и технике? Кстати, канонада не уменьшилась, а кажется, даже усилилась. Но потише стало, неужто фронт двинулся? Обо всем этом я мог только догадываться, докладов мне не делали.

До главврача дошло, что его оставили без работы – я даже три грузовика со свежими ранеными отправил обратно, – он прошёл в столовую, где я под ошарашенными