гонца к страже и пригласить светлых? У меня ощущение, что была использована темная магия или магия, обходящая амулет проверки. Свидетелей данного происшествия хватает.

– Это голословное обвинение.

– Вот и посмотрим. Если это так, я соглашусь на поединок чести. Но сильно сомневаюсь, что проверка светлых ничего не выявит.

– Не надо. Мы приносим извинение за необоснованное обвинение в нападении. – До мага стала доходить перспектива развития конфликта.

Распорядитель довольно быстро оформил документы о смерти и выдал грамоту – свидетельство моей невиновности. Протянул мне свиток, я ему – золотой.

– Не надо, сам вложу. Спасибо.

Я пожал ему протянутую руку.

– Тот маг, старший эр Соруа, это дед щенка, которого ты убил. Он может мстить, осторожней.

– Спасибо, постараемся.

Малик как раз усадил волчат в сумки, видимо, все-таки недоглядел.

Только мы освободились, обоз тронулся. Меня перевязали уже в дороге, на одной из телег.

Рядом с телегой ехали Малик и отец.

– Что там произошло?

– Ну, после того как вы начали биться, все внимание было обращено на вас. Но вдруг твои хасаны молча выпрыгнули из сумок и скачками понеслись к тем двоим. Я за ними, а сам краем глаза смотрю на тебя, не съедят же они их, в самом деле. И тут твои движения стали…

– Рваными, – подсказал отец. – Мы даже не заметили, что Малик побежал за волками, твое зверье все время куда-то убегает.

– Ну да, рваными, какими-то нечеткими… – продолжил Малик. – Ну, я и замер, глядя на тебя. Тут услышал крик, волчата впились магу в ноги, и ты сразу начал нормально двигаться. Вы как раз только ускорились. Вот тут до меня и дошло, что маг – менталист, давил на тебя. Я выхватил жезл и сказал, что снесу их головы воздушным кулаком, если они двинутся.

– Ты смог рассмотреть плетения жезла?

– Нет. Но ты же в Шальном, у ворот, тоже назвался … э-э-э… магом, при этом таковым не являясь.

Я улыбнулся.

– А зачем ты его убил? – спросил вдруг отец.

– Зачем оставлять жизнь мрази, они таким образом уже многих уничтожили. Оставил бы – дальше продолжали бы. – Я взглянул на отца снизу вверх.

– А про ноги зачем спросил? – поинтересовался Малик.

– Если бы у него не было денег на ноги – пусть бы жил. Калека не может наносить вред.

– То есть ты хладнокровно решил судьбу человека? – спросил отец.

– За полмеры до того этот человек подлым образом пытался меня убить. Я был в своем праве.

– Ты тоже многих убил.

– Защищая себя!

– А на этот раз?

Я замолчал.

– Я не переживаю за этого подонка, я переживаю за тебя, клинок не игрушка…

Вскоре подъехали к лесу. Мы собрались все вместе в конце обоза. От первой телеги к нам подошел, вернее подождал, пока мы до него доедем, купец. Запрыгнул рядом со мной на телегу:

– Славно вы бились, давно такого зрелища не видел. Будет о чем за кружкой рассказать друзьям. Ты бы правда светлых пригласил? – спросил он отца.

– Нет, перебил бы всех, и в бега.

Купец захохотал.

– А чего вы сзади едете, вдруг разбойники?

– Во-первых, отсюда видно весь обоз. Во-вторых, если мы растянемся, нас выбьют поодиночке.

– А в-третьих, – продолжил, лукаво скалясь, купец, – отсюда удобней бежать в случае нападения.

– Если ты заметил, все наши вещи погружены на твои телеги. Поэтому можешь не переживать. Если же разбойников действительно столько, что нам не справиться, то сколько бы мы обещаний ни давали и где бы ни ехали, все равно сбежим.

Вдруг куча тряпья, лежавшая на телеге, зашевелилась.

– Что это? – Я отпрянул от неожиданности.

– Гоблин. – Купец улыбнулся. – Вылезай, зеленый. – Он ткнул черенком кнута в тряпье. – Покажись людям.

Из-под тряпок выглянула довольно безобразная морда. Уши были огромными, глаза навыкате соответствовали размеру ушей, цвет кожи значительно темнее орочьей. Нижняя