американское посольство в Багдаде, с этого дня ходили на службу с большими спортивными сумками, в которых была гражданская одежда, чтобы успеть переодеться, когда в город ворвутся боевики ИГ и придется драпать дальше, до Басры, наверное. Вот тогда и вспомнили про курдов, которые понимали, что ИГ вырежет их до последнего человека, у которых воевали даже женщины. А те, кто не воевали, отдавали свои золотые украшения для того, чтобы мужчины могли купить себе оружие. Да… это не иракская армия…
Курды на какой-то момент оказались единственными, кто оказывал эффективное сопротивление ИГ. Да, американцы помогали им, наносили по позициям ИГ ракетно- бомбовые удары, но надо было побывать на позициях курдов, чтобы понять, как они нуждаются в оружии, снаряжении и технике, сколько им всего не хватает. В свою очередь ИГ начало предпринимать особые усилия по разгрому курдов, понимая, что это единственные наземные силы, какие может себе позволить выставить Запад. Ни о какой повторной высадке в Ирак сил НАТО или американцев речи быть не может по политическим соображениям…
Внедорожник «Тойота Лендкрузер», белый с двумя золотистыми полосками на бортах и массивным багажником на крыше, быстро шел по дороге направлением к Мосулу…
Одним из пассажиров этой машины был Магомед. Он находился в привычном для себя состоянии полусна-полубодрствования, которое он выучил по нужде и мог отдыхать так, несколько суток находясь без полноценного сна. Дорога была хорошей, бетонной, мимо мелькали города и деревушки, и Магомед лениво отметил, что иракцы не так-то и плохо жили. Таких дорог – ровных, прямых, скоростных – в Дагестане не было…
После ранения Магомед был переведен в Ирак, где примкнул к немногочисленной группе снайперов, настолько засекреченной, что она не имела даже собственного названия. Они много перемещались по фронтам и секторам, усиливая то один, то другой джамаат, но надолго не задерживаясь, уезжали. Они располагали отличным оружием, намного лучшим, чем у других. В частности – у Магомеда теперь была румынская болтовая винтовка под магазин «СВД» с японским оптическим прицелом и китайская снайперская винтовка калибра 12,7 миллиметра. Примерно тем же самым располагали и другие снайперы в этой и другой, идущей с отставанием в несколько километров машине. Постоянное наблюдение, а иногда и удары с дронов многому научили, в частности – не строить колонны и не светить оружие. Все носили оружие в чехлах…
Специальная снайперская группа подчинялась Шуре, и потому Магомед примерно знал, какова обстановка наверху. В отличие от «Аль-Каиды» и подчиненных ей группировок, – в ИГ было намного больше русских, точнее – кавказцев, как тех, кто бежал в девятнадцатом веке и уже пустил тут корни, так и тех, кто бежал лет двадцать назад, и тех, кто приехал сейчас. Они говорили по-русски (многие добровольцы из России переходили к ним, просто чтобы не учить арабский), матерились, когда никто не видел – пили водку, курили анашу. Но в отличие от арабов они намного основательнее подходили к планированию боевых операций, к тренировкам, мало времени уделяли идеологическому воспитанию и больше – боевой работе, в бою были намного устойчивее. Мало кто знает, что в традициях арабов никогда не было тотальной войны, арабы никогда не понимали смысл слов «победа любой ценой» – какой смысл в победе, если все мужское население будет выбито и не даст потомства и племя умрет. В здешних войнах – как только кто-то показывал готовность идти до конца, так война, собственно, прекращалась и начинались переговоры о мире… ну или снимались и уходили, пустыня-то большая. Тотальных войн не было и по причине того, что арабы – кочевники, и не воспринимают какую-то землю как свою, за которую надо стоять до последней капли крови. На этом фоне ИГ с его кавказцами, перенявшими понимание войны от русских и кочевниками никогда не бывшими, и бывшие иракские офицеры, которые учились в советских военных училищах, действительно пугало своей решимостью идти до конца. Вот почему им уступали, иногда даже без боя. Все, кроме курдов, которые, в общем-то, были такими же, как и кавказцы…
Локальный штаб ИГ располагался в здании, в котором раньше была школа, а теперь боевой пункт, с верхнего этажа которого можно было видеть позиции врага. Но в саму школу никто не заходил – был прорыт тоннель под землей, от соседнего здания, и машины оставляли тоже у соседнего здания, кто показывался у здания школы – получал наказание палками. Этому ИГ научилось у тех, кто прошел медресе в Пакистане – там постоянно были налеты беспилотников, и так от них научились защищаться…
Сейчас Магомед смотрел в подзорную трубу на сплошную цепь земляных валов, уходящих за горизонт, – казалось, их насыпал какой-то огромный карапуз в песочнице. На самом деле их насыпали курды, когда стабилизировался фронт, и насыпали их для того, чтобы предотвратить применение самого эффективного оружия, какое было у ИГИЛ – прорыв заминированных машин со смертниками. Само по себе использование заминированных машин было не ново, но только ИГ превратило это в один из основных методов ведения джихада. Во-первых, ИГ начало бронировать отправляемые машины, использовать заминированные бэтээры и БМП, чтобы предотвратить досрочный подрыв от огня обороняющихся. Во-вторых, ИГ резко увеличила мощность заряда. Если до этого машина с взрывным устройством мощностью более пятидесяти килограммов в тротиловом эквиваленте была неожиданностью, то ИГ использовало заряды в две-три тонны и даже больше. Как-то раз, чтобы разрушить больницу, в которой войска Асада оборонялись семь месяцев, отправили машину с двенадцатью тоннами взрывчатки и смертником за рулем. В-третьих, ИГ стало использовать машины со смертниками массово, направляя на взятие укрепрайона по десять, пятнадцать, двадцать и более машин со смертниками. В-четвертых, ИГ стала активно отрабатывать взаимодействие смертников, в том числе пеших и моторизованных с прикрытием – снайперами, пулеметчиками, минометчиками.
Тактическая схема была простой и эффективной: под прикрытием огня группы прикрытия к узловым точкам позиций противника направляются пешие и моторизованные смертники. Как только кому-то удается подорвать позицию противника или хотя бы подорваться достаточно близко для контузии, группа прорыва делает быстрый бросок и захватывает позицию, добивая не пришедших в себя солдат противника. Дальше они садятся на машины и бэтээры и просто едут, пока не столкнутся с сопротивлением.
– Ихва, дай посмотреть…
Магомед передал трубу брату, мрачно прикидывая, что местность голая совсем. Даже складок местности почти нет.
Плохое место. Хвала Аллаху, в Ираке нет «АГС»[64]. Если бы были – на такой местности никто бы не прошел.
За спиной совещались амиры.
