других поучать умеет и умные вещи говорить, но и отвечать за свои слова? Вряд ли, конечно, именно так – судя по всему, ситуация на фронте и на самом деле аховая. Так что, вполне реально, его ТБр – единственный способ нивелировать этот прорыв, который имеет все шансы обернуться крупным стратегическим провалом. А ведь на кону ни много ни мало блокада Ленинграда со всеми ее поистине чудовищными последствиями!..

«Все! Довольно лирики! – зло одернул себя Батоныч. – Какая, на хрен, разница, собственно?! Ты советский офицер или где?! Тебе доверяют, на тебя надеются, а ты разнылся тут, словно зажатый в подъезде гопниками либерал. Вспоминай лучше, что ты вообще об этом помнишь…»

Фыркнув неожиданному сравнению – и откуда только, из каких глубин подсознания всплыл этот самый либерал с гопниками?! – Владимир Петрович напряг память, припоминая, что он и на самом деле знает про наступление группы армий «Север». Вспоминалось без особого напряга, поскольку часть исторических справок для Иосифа Виссарионовича он готовил вместе с Дубининым. Да и сам кое-чего еще помнил, спасибо тренированной памяти бывшего курсанта Академии Генштаба – историю Великой Отечественной они изучали более чем подробно. Опирался он сейчас именно на «свою» версию событий, как на более «позднюю», возникшую уже в результате их с Виталием вмешательства в ход истории. Собственно говоря, именно на этом направлении они, как ни копались в «Библиотеке», особо значимых расхождений с тем, о чем помнил Дубинин, к текущему дню не нашли. Да, сместились сроки, местами – значительно, существенно возросли потери немцев в живой силе и технике, на второстепенных направлениях поменялись кое- какие соединения, как наши, так и вражеские, но общая ситуация все равно осталась прежней. Планы гитлеровцев также в целом остались прежними, что, как считал Бат, объяснялось тем, что времени для более серьезных расхождений с «прошлым вариантом» реальности прошло еще маловато – ведь основные боевые действия они с Дубининым вели в Белоруссии…

Итак, группа армий «Север» под командованием генерал-фельдмаршала Вильгельма фон Лееба. Это несущественно, вряд ли ему предстоит его в плен брать. Хотя и хотелось бы. Так, поехали дальше. Конкретизируем, так сказать… Непосредственный противник – генерал-полковник Эрих Гёпнер, командующий Panzergruppe 4. Или Четвертой танковой армии, как ее еще называли. Тот самый Гёпнер, который был отстранен от командования и уволен в запас за самовольный отвод войск во время битвы под Москвой.

Теперь конкретизируем, благо разведданные, пусть и не первой свежести, имеются. Главное суметь грамотно «наложить» их на известную информацию… Прорыв осуществляет первая ТД 41-го моторизованного корпуса, направляющаяся к Луге. При поддержке 6-й ТД и 113-го пехотного полка. Цель – решительным броском (а фрицам и на самом деле пришлось совершить марш почти в две сотни километров, что только радует. Больше проедут – меньше ресурса останется, фрицевские панцеры тоже не вечные) захватить плацдарм в районе села Ивановское и, чуть позже, Большого Сабска. Пока им это не удалось – в отличие от той, ПРОШЛОЙ истории. Но только пока. Кстати, в ТОТ РАЗ фрицы под Лугой почти три недели проторчали. А сейчас? Кто его знает, как получится, уж больно много всего изменилось. Например, появление в этом мире некого полковника Бата, горящего с трудом сдерживаемым желанием порвать кое-кому жопу на британский флаг, предварительно натянув на нее, научно говоря, один из парных сенсорных органов зрительной системы… Командование? Тут тоже непонятка. В Виталькиной реальности генерал-майора Кирхнера в середине июля сорок первого сменил Крюгер, пребывающий в том же звании, а как оно тут обстоит? Кто знает. Да и какая, собственно, разница? Батоныч что о первом, что о втором ровным счетом ничего не знал. Ему не с генералами воевать и даже не со всякими там оберстами и с прочими оберст-лейтенантами, а с танками. Точнее, с теми, кто внутри этих железных коробок сидит. А у тех звания куда как пожиже… Но самое главное, на данный момент танковые подразделения Вермахта достаточно разрозненны, наступление в основном ведут пехотные части или сводные группы, так что шанс имеется, и не слабый.

Владимир Петрович задумчиво перебрал желтоватые листки с разведданными и фронтовыми сводками за крайние двенадцать часов, отыскивая нужный. Ага, вот он. Быстро пробежал взглядом, хмыкнув. Да, негусто. В 6-й танковой из двух с лишним сотен танков – полторы сотни чешских, остальные – легкие «двойки» и всего три десятка средних «Pz. IV». Про основного противника, 1-ю ТД, сведений, правда, не имеется, но вряд ли там положение лучше. Хм, интересно, как они ухитряются добиваться таких успехов с таким вооружением?! Бат грустно вздохнул. С тем же успехом можно спросить: «Как МЫ ухитряемся все еще проигрывать с НАШИМ вооружением?!» Впрочем, ладно, все равно ответа не будет…

– Ну, что ж, товарищи командиры. – Отложив документы, Батоныч поглядел на сидящих вокруг стола офицеров. Начальник штаба подполковник Залесский, его заместитель, майор Кондрашов, и командир разведбата. Очкарик, разумеется, тоже присутствовал, как ответственный за связь бригады и личный помощник комбрига (последнее – неофициально, так сказать). – Карта перед вами, ее вы уже изучили, полагаю. Силы и средства противника в целом известны, задача нам поставлена, так что готов выслушать предложения.

«И поступить, как сочту нужным, – докончил он про себя. – Хотя начштаба у меня мужик опытный, не зря его сам