Сначала он показался Алисе очень страшным, но, хорошенько подумав, она решила, что, пожалуй, будет безопаснее остаться с ним, чем вернуться к свирепой Королеве.

Грифон сел и протёр глаза. Потом он посмотрел вслед Королеве и усмехнулся.

– Потеха! – сказал он не то сам себе, не то Алисе.

– Про что это ты говоришь? – спросила Алиса.

– Про Королеву, – ответил Грифон. – Чудна?я она! Сколько народу приговаривает к казни, но никогда никого не казнит. Ну, идём!

– Все мне кругом говорят: иди туда, иди сюда, прямо раскомандовались! – ворчала Алиса, медленно шагая за Грифоном.

Они шли недолго и вскоре увидели Черевродепаху. Грустная и одинокая сидела она на выступе утёса. А когда они подошли ближе, Алиса услышала, что эта вроде-Черепаха вздыхает так тяжело, как будто у неё разрывается на части сердце. Алисе стало очень жаль её.

– Какое у неё горе? – спросила она у Грифона.

– Никакого горя у неё нет, одно только воображение! – ответил тот. – Всё это она выдумывает.

Когда они приблизились к Черевродепахе, она подняла на них большие, полные слёз глаза, но не произнесла ни слова.

– Вот эта юная особа, – сказал Грифон, – хочет послушать твою историю.

– Хорошо, я поведаю её, – ответила Черевродепаха глухим низким голосом. – Садитесь оба и не говорите ни слова, пока я не закончу свою печальную повесть.

Они сели, и наступило продолжительное молчание.

«Не понимаю, как может она закончить свою историю, – думала Алиса, – если никак её не начнёт!»

Но она продолжала терпеливо ждать.

– Когда-то, – начала наконец Черевродепаха, глубоко вздохнув, – я была настоящей черепахой.

После этих слов снова наступило продолжительное молчание, прерываемое время от времени вздохами и всхлипами Черевродепахи.

Алисе не раз хотелось сказать: «Благодарю вас за ваш интересный рассказ» – и уйти, но она продолжала сидеть, в надежде услышать наконец продолжение истории.

– Когда мы были маленькие, – начала после долгого молчания Черевродепаха, – мы ходили в школу в море. Учитель наш был очень старый. Мы называли его Сухопутной Черепахой.

– Почему, ведь он преподавал в морской школе? – спросила Алиса.

– Мы называли его так потому, что он передвигался по суше очень медленно, – недовольно пояснила Черевродепаха. – Какая ты бестолковая!

– Как ты можешь задавать такие вопросы! – пристыдил Алису Грифон, а потом они оба долго сидели молча и укоризненно смотрели на бедную Алису, которая готова была провалиться сквозь землю.

– Продолжай, старушка! – сказал наконец Грифон. – Не целый же день смотреть нам на тебя!

– Итак, мы ходили в школу в море, – снова начала Черевродепаха, – хоть ты, я вижу, и не веришь этому.

Тут она искоса взглянула на Алису.

– Я не говорила, что не верю, – возразила Алиса.

– Нет, говорила, – сказала Черевродепаха.

– Придержи свой язычок! – прибавил Грифон, прежде чем Алиса успела вымолвить слово.

– Мы получили прекрасное образование, – продолжала вроде-Черепаха, – и ходили в школу каждый день…

– Я тоже ходила в школу каждый день, – сказала Алиса, – не понимаю, чем тут гордиться.

– А были у вас необязательные предметы? – с беспокойством спросила Черевродепаха.

– Да, были, – ответила Алиса. – Французский язык и музыка.

– А стирка?

– Нет, стирки не было, – ответила Алиса.

– Ну, значит, твоя школа была хуже, – сказала, облегчённо вздохнув, Черевродепаха. – А мы учили французский язык, музыку и стирку.

– А сколько часов в день вы учились? – спросила Алиса.

– В первый день – десять, во второй – девять и так далее.

– Как странно! – сказала Алиса. – Значит, на одиннадцатый день у вас был праздник?