– Первым заряжать пулями, вторым – картечью.
В ствол пищали входило 8–9 картечин, каждая почти сантиметр диаметром. На близкой дистанции – тридцать-сорок метров – не хуже автоматной очереди получается. А если цель подальше или покрупнее, то пули в самый раз. Алексей сам к бойнице приник, пока стрелец пищаль заряжал. Ногайцы не теряли надежды захватить заставу. У русских всегда найдутся мешки с крупами, мукой. После долгого перехода по Дикому полю кочевникам требовалось подкрепиться. Стрельцы не ведут огонь, ногайцы осмелели, снова вокруг заставы кружат. Один так и вовсе обнаглел, попытался встать ногами на круп лошади, подпрыгнуть и уцепиться за верхушку бревенчатого забора. Один из стрельцов не выдержал, пальнул в упор картечью в живот. Ногайца с лошади снесло и отбросило. Всадники шарахнулись подальше. Звук выстрела пугал и лошадей, и татар, своего огнестрельного оружия ногаи не имели, предпочитали традиционное: саблю, кинжал, лук, короткое кавалерийское копье – пику.
Ногаи собрались в кучку. Видимо, десятники и бей решили посоветоваться. Брать заставу, теряя людей, или уходить в глубь России. Они тоже видели дымы сигнальные и прекрасно знали, что наверняка идет помощь. Только далеко ли она и как быстро придет? Сызрань была воздвигнута быстро, за одно лето, и ногаи не подозревали, что крепость есть и в ней полк лихих людей – казаков, охочих людей, как называли добровольцев. Коли постараться, от Сызрани до второй заставы на рысях за один дневной переход добраться можно. Закавыка в том, что после такого марша коням отдых требуется. Ни в бой вступать, ни преследовать врага вымотанные кони не смогут. У ногаев заводные, читай – запасные кони есть, как всегда в дальних походах. По одному, а то и по два.
– Десяток – ко мне! – скомандовал Алексей.
Стрельцы подбежали.
– Первая пятерка, у кого пули, делает залп. Цель в ста шагах, может, немного дальше, тут же освободите место второй пятерке. Стрелять без команды, по готовности. К бойницам!
Алексей исходил из правила: в первую очередь надо выбить у противника командиров, лишить нукеров головы, верхушки.
Алексей приник к свободной бойнице. Нестройный залп, тут же пятерка в сторону отошла. Среди кучки ногайских военачальников двое убитых, сразу же разъезжаться стали, поняли грозящую опасность. Новая пятерка стрельцов успела сделать выстрелы, но итог хуже – один только ранен. С лошади упал, к нему два нукера подбежали, к своим поволокли. И все равно удача. Из пищали по неподвижной цели стрелять приемлемо, а по маневренной очень затруднительно, поскольку сам выстрел длится долго. Держишь цель на прицеле, нажал на спусковую скобу, курок щелкнул, высек огонь, вспыхнул порох на затравочной полке, от него через затравочное отверстие возгорается порох уже в стволе. Секунда-полторы, а то и две уходит. За это время подвижная цель смещается. И врага на прицеле все время удержать невозможно. Когда вспыхивает порох на полке замка, перед лицом стрелка вспышка, дым, глаз непроизвольно закрывается. Это сейчас пороха бездымные, время от нажатия на спусковой крючок до выстрела – доли секунды, стрелка не ослепляет вспышка, да и отдача маленькая. Чем больше вес пули, тем отдача сильнее. Современная пуля 4, 6, 9 грамм, а пищаль имеет пулю или картечный снаряд в 40, 50 грамм, в плечо сильно лягается.
Видимо, ногайцы решили: потерь при штурме много будет, а навара мало. Но и уйти, не отомстив за своих убитых и раненых, тоже не в традициях. Команду подали, потому что пешие ногайцы стали подбегать к еще горящему сигнальному костру, выхватывать тлеющие головешки, а то и совали в костер ветки, крупную щепу, оставшиеся в изобилии после строительства. Алексей сразу оценил опасность.
– Стрельцы, никого не подпускать к костру, стрелять картечью!
Зазвучали выстрелы, но уже поздно. Ногайцы успели зашвырнуть несколько горящих поленьев под стены, к низу бревенчатого тына. Потянуло дымком. Ногайцы отбежали и отъехали подальше, остановились, ожидая развязки. Запасов воды в остроге – один ушат. Зачем рыть колодец, если река рядом? Одним ушатом пламя не погасить, да и ногайцы не дадут, будут из луков обстреливать. А бревна тына уже занялись, дым густой повалил, потом огонь выше ограждения поднялся. Пока одна сторона – северная полыхает, но пламя вскоре на другие участки стены перекинется. Алексею сразу припомнилось, как жгли монастырь староверов на острове. Но тогда команду поджигать, выкурить староверов из крепости, отдал он. А сейчас на своей шкуре испытает, каково оно. Вот же невезуха! Только заставу отстроили, служба налаживаться стала. И помощи в ближайшие часы ждать не приходится. Через полчаса, плюс-минус минута, уже весь тын полыхать будет. Близко к тыну амбар и конюшня, тоже займутся. Времени для принятия решения немного, но есть. Стрельцы с надеждой на Алексея поглядывают. От его решения их жизнь зависит. Просто выжидать глупо, все живьем сгорят к вящему удовольствию ногайцев. После переправы и обстрела стрельцов численность басурман поуменьшилась, но все равно их втрое, вчетверо больше. Прямого боя не выдержать. Вариант только один – уходить. Понятно, ногаи тут же преследовать кинутся, а на скаку они стреляют из луков ничуть не хуже, чем если неподвижно стояли. Судя по положению солнца, сейчас четыре часа пополудни, до темноты еще часов пять. Выждать не удастся, сгорят раньше, чем наступит ночь. Алексей
