Я кивнула, и мы с Агатой, проверив, нет ли у нас при себе железа, хлеба или чего-то еще запретного, крадучись пошли вперед.

Уже смеркалось, вечерняя роса на траве переливалась, будто бриллиантовая крошка, хотя луна еще не светила в полную силу, а потом над поляной – над ведьминым кругом – разлился призрачный свет, и мы увидели фей.

Я сжала руку Агаты и приложила палец к губам, мол, ни слова – неизвестно, что они могут сделать, если заметят незваных гостий! Она кивнула и крепче схватилась за меня.

Я могла бы сказать, что танец фей в неверном вечернем свете невероятно красив. Могла бы сказать, что меня неимоверно тянуло шагнуть вперед и присоединиться к их хороводу, но только я знала, что делать этого нельзя, иначе будешь танцевать вечно и никогда не выберешься в мир людей. Либо выберешься, но тебя там уже не вспомнят…

Я сдвинула повязку и пригляделась… Зря я это сделала: подаренное Феей Ночи зрение позволяло видеть ее товарок такими, какие они есть, без мишуры и блесток, и выглядели они… Страшно. Хорошо, что этого не могла рассмотреть Агата!

Не возьмусь описать, какими они были на самом деле, в нашем языке просто нет таких слов. Они умели, конечно, принимать человеческий облик, и сами отдаленно напоминали людей, но не были ими, и от этой их инаковости замирало сердце – и от страха, и от восторга.

Я заставила себя оторваться от завораживающего танца и посмотрела по сторонам. Вот там, где поднимался склон холма, мерцало что-то похожее на дверь!

– Идем живее, – я дернула Агату за руку. – Да пригнись, не то заметят!

Я подозревала, феи и так могут увидеть двух смертных, но надеялась, что они поглощены танцем и не заметят, как мы шмыгнули ко входу.

– Куда дальше? – прошептала Агата. – Тут же ничего нет…

– Зажмурься, – велела я, – и держись за меня. Я тебя проведу.

И да, у меня получилось пройти в чертоги фей. Холм был невысок, но изнутри… Убранство залов потрясало, тут тянуло бродить часами, рассматривая самоцветные колонны, драгоценную отделку и украшения на стенах…

– Ты все-таки пришла, – услышала я голос из ниоткуда.

– Я же поклялась, – ответила я спокойно. – Отдай мне герцога!

– Просто так? Ты шутишь? – засмеялась пустота.

– Не хочешь вернуть его просто так, назначь испытание, как это у вас полагается. Только не гоняй за тридевять земель искать какую-нибудь диковину, времени у нас в обрез!

– Вот так дерзкая девчонка! – засмеялась невидимая фея. – Времени в обрез… Я могу подарить тебе столько времени, сколько пожелаешь! Хочешь жить вечно?

– Нет, не хочу, – ответила я. – Мне нужен герцог. И ты мне его отдашь, потому что он тебе не принадлежит!

– Он и тебе не принадлежит, – возразила фея.

– Но у меня на него больше прав, чем у тебя. Ты, невидимка… кстати, отчего не покажешься? – прищурилась я. – Твоя соперница не боялась явиться перед человеком. Или ты слишком уродлива, чтобы показаться кому-то на глаза?

– Что за детские уловки… – раздался вздох, и из лучей света – я так и не поняла, где прячутся светильники, – соткалась женская фигура.

Агата крепче вцепилась в мою руку.

Эта фея ничем не напоминала Фею Ночи. Та могла прикинуться нищенкой, а могла – королевой. У этой не вышло бы – она была слишком иной, я не умею описать, но… От нее веяло холодом той стороны, где человеку делать нечего, а если уж он оказался там по воле судеб, пути назад ему уже не будет.

– Довольна? – спросила фея. Не возьмусь описать ее лицо, скажу лишь, что смотреть ей в глаза я не могла, а Агата так и вовсе уткнулась в мое плечо.

– Все не с пустотой говорить, – ответила я, хотя колени у меня дрожали. – Отдай мне герцога!

– А какое ты имеешь право требовать? – ласково поинтересовалась она, и по спине у меня побежали мурашки. – Ты просто человек. Слабый, хрупкий и недолговечный человек…

– Слабые хрупкие люди загнали вас в эти холмы, – ответила я, – и отобрали власть над здешними землями. Не потому ли вы все так злы?

Моей покровительнице, я полагала, все равно, кого укрывать покрывалом ночи, но вот обитателям полых холмов наверняка были не по нраву забравшие слишком много воли люди.