– Не всегда. Но ты же меня поняла?

– Да. А ведь еще лошадь…

– Лошадь?

– Я люблю иногда проехаться верхом. Недавно меня лошадь понесла, едва о дерево не размазала…

Тайяна знала о лошадях, но в Лесу их почти не было. Штуки три-четыре на каждое селение – к чему больше? Это же Лес… А потому и относилась к этим животным серьезно и с недоверием.

– Как ты уцелела?

– Рискнула спрыгнуть, когда эта скотина помчалась через реку. Вымокла вся, ногу подвернула…

– Ты хорошо ездишь верхом?

– Средне. Умею, но делаю это редко. Предпочитаю карету.

– Это тоже могло быть…

– Подумали, что лошадь просто кто-то укусил.

– Кто-то? Или что-то?

– Это как?

Тайяна подумала.

– Как дети плюются горохом. А мы можем отравленными иголками. Или просто иголками.

Аэлена тоже задумалась.

– Тогда почему не в меня?

– Откуда ты знаешь, что не в тебя целили? Да и вообще, вот эти два случая – они не смертельные. Нет?

– Не понимаю…

– Лошадь могла тебя покалечить. Убить тоже могла, но чаще при таком раскладе остаются без рук-ног, парализованными и прочее. Порча тоже не смертельна.

– Намекаешь, что меня хотели не убить, а помучить?

– Примерно так. Очень по-женски.

– Знать бы кто?

– Посмотрим. Может, и попадется.

О чем умолчала Тайяна – это о том, что два бабских способа не слишком сочетались с одним – мужским. Обычно женщины не нанимают убийц. Кстати…

– Может, сходить к страже, узнать, что там с твоими несостоявшимися убийцами?

– Ты составишь мне компанию?

– Разумеется.

Аэлена решила опять пойти пешком. Центральное здание, в котором размещались начальник стражи, два десятка писцов и секретарей, допросная, временная тюрьма и прочее, находилось не так далеко – минут двадцать ходьбы. А потому вперед!

Карета?

Можно, только к чему? Все улицы широкие, открытые, а постоянно в карете ездить – так и ходить разучишься. Они медленно шли, беседовали… Все изменилось в одну минуту.

За спиной раздался шум, Тайяна вскинула голову – и тут же прыгнула, отталкивая Аэлу к дому, уходя с пути бешено несущейся кареты.

Кто-то кричал рядом, но девушка ничего не слышала. Она вся сейчас превратилась в единый комок мышц и нервов. Они с Аэлой упали на мостовую, камни больно ударили в спину при перекате, рядом рявкнула Ааша – и все стихло.

Карета больше не громыхала. Яна подняла глаза.

Аэла лежала рядом с ней, и лицо у нее было белым-белым.

– Ян-на…

Голос сбивался: видимо, женщина поняла, что произошло и насколько близко пронеслась смерть.

– Все в порядке, Аэла. Все уже в порядке.

– К-кто… как?!!

– Сейчас узнаем.

Яна была уверена в своих словах, потому что одна из лошадей лежала на мостовой с разорванным боком, вторая невольно