– Должна сказать, что это была на редкость тупая попытка, – Яна пожала плечами. – Наводить колдовство такого рода могут либо Темные, либо стихийные некроманты. Но Вериоле требовалось сделать хоть что-то. Она сделала – и безуспешно. Сама по себе она не была опасна Аэлене – не те возможности. Проблемы лары начались после того, как Вериола познакомилась с трайши Диолатом.

– Он обещал, что поможет убить ее, – Вериола хрипло рассмеялась. – Клялся, что она не выживет!

– И тут мы переходим к другой стороне нашей монеты, то есть истории, – усмехнулась Яна. – Казалось бы, зачем благородному трайши какая-то лара? Не первой молодости, не выдающейся красоты, да и с тремя детьми? Уж извини, Аэлена…

– Ничего страшного. Ты ведь правду говоришь. Когда-то я была недостойна даже стать любовницей. Сейчас же…

– А сейчас трайши активно поливался приворотными зельями, обхаживал лару, как только мог, и демонстрировал свою любовь. Дошло до того, что лара Аэлена стала просто бояться – и мне пришлось все время быть рядом с ней.

– Ну, не все время, – сально усмехнулся Диолат.

– Либо Яна – либо я, – четко произнес Рошер, – и я в Храме присягну, что Аэлена не изменяла мужу.

Диолат фыркнул.

– Да неужели? А если подумать?

– Даже если очень подумать, – Яна пожала плечами, – примерно в то же время, когда Аэлена ухаживала за бабушкой, она знакомится с трайши Вильтеном. У молодых людей за плечами трагедии: у него подорвано здоровье, у нее – больная бабушка и совершенно нет денег, к тому же и ее здоровье оставляет желать лучшего. Но главное – у обоих есть талант. Вильтен ярче, сильнее, взрослее, но в Аэлене он видит зародыш того же огня, который сжигает и его. Может, окажись он подлее или мельче, все сложилось бы иначе. Но Вильтен всегда был благороден. Он просто помог девушке, ничего не требуя взамен, – и обрел верную подругу.

– Ему ничего от меня не было нужно, – вздохнула Аэлена. – Вообще ничего. Он просто был одинок – и разрешал мне быть рядом, потому что я его не жалела. И я была – до того страшного года…

– В тот год трайши Вильтен потерял любимую женщину, а вместе с ней и желание жить.

– Любимую, – фыркнул Диолат.

Аэлена посмотрела на него с брезгливостью.

– Любовь не выбирает. Иногда получается такая… гадость! Я терпеть не могла эту крыску с вечно опущенными глазками, но ради Релиша полюбила бы и гадюку! Паука бы съела, лишь бы он тоже был счастлив.

Алинар молча привлек жену поближе к себе, по достоинству оценив это коротенькое «тоже». Диолат запрокинул голову и расхохотался.

– Ну что ж, откровенность – так до конца! Знавал я его невесту. Да-да, именно в том смысле и знавал! Мы как раз… развлекались при дворе. И когда наш творец прекрасного представил ко двору эту Лорию… редкостно гнусное зрелище! Что верно, то верно – крыска. Тощая, бледная, словно водой нарисована, с постным видом… и нам стало интересно. Поверьте, в постели она постной не была.

– Это – ты?!

Аэлена медленно поднялась с дивана, Алинар вцепился в нее так, что побелели костяшки пальцев.

– Мразь! Неужели нельзя было ее не трогать?! Или вам так хотелось причинить боль Вильтену?! Потому что он был выше вас?! Лучше, чище, добрее?!

– Да нет, – Диолат передернул плечами. – Нам стало просто любопытно, что он такого в ней нашел. Мы развлекались.

– Ничтожества.

– Ха! Видела бы ты ее в постели! Очень страстная девчонка оказалась и с мужчинами, и с женщинами. И кстати, не особенно-то она и любила твоего художничка! Упрашивала кого-нибудь из нас жениться…

– А когда вы отказались, она решила сделать аборт?

– Примерно так. Подумала, что все равно этот лопух ничего не разберет. Представляешь – он ей только руку целовал. Было так забавно, когда она потом этой же ручкой…

Ваза врезалась в стену над головой Диолата.

– Уничтожу! – Аэлена рвалась из рук мужа. – Как вы… как Релиша… ТВАРИ!!!

Алинар крепко прижал ее к себе, лицом прямо к золотому шитью, женщина дернулась еще несколько раз – и смирилась. Руки упали, плечи дрогнули. Она не плакала, нет. Но – больно, как же больно, не за себя, за Релиша Вильтена, который не распознал тварь под красивой оболочкой, который убил себя из-за продажной девки, который…

Которого больше нет.