уразмещению прислуги, а спальни второго этажа занимали сам Михаэль с сестрой.

– Мы ловили опасного карнского шпиона, возможно, агента нойонов, – рассказал Михаэль, отправляясь ко сну.

– Главное, ты жив, а я так хотела познакомить тебя с Солмиром.

– Прости, милая, обстоятельства. Представишь как-нибудь в другой раз. Я думаю, сейчас, в канун таких военных баталий, белые маги будут чаще сюда наведываться. – Он прошел в свою комнату и тут же заснул.

Адель проснулась очень рано и была удивлена – её уже ждал готовый завтрак. Михаэль был переодет в дорожный костюм и легкие латы.

– Одевайся, мы должны уехать!

– Куда? У меня встреча с королевой…

– Я уже был во дворце… – Торнтон посмотрел в окно. Внизу около коновязи топтались двое соглядатаев Мартинсона. Ещё двое стояли у черного входа, это были адепты ордена.

– Куда ехать? Зачем так срочно?

– Адель, не задавай вопросов, – подал одежду Михаэль, – у меня поручение от самого Эдрика. Мы едем в Энтибрасс, оттуда ты, возможно, поедешь в Авлию, к своему жениху, – он отвернулся и прошел в коридор.

– В Авлию, к Гримли?! Но это ехать целую вечность…

– Поедем на перекладных, доберемся за неделю, я уже подготовил лошадей. Не забывай, это приказ короля!

Адель не верила своим ушам, сходить во дворец, сделать завтрак, подготовить лошадей. Он что, не спал?

– Но мы…

Михаэль повернулся, обнял её и приложил палец к губам.

– Никаких вопросов больше. Едем прямо сейчас, смотри, что я купил у кондитера за углом, – он показал целую корзину пирожных из крема в стаканчиках плотного теста.

– Я располнею!

– Не глупи, сама вчера просила, – он оставил девушку в комнате, – ешь, я сам соберу твои вещи.

– У меня недоделанный перевод…

– Найдут другого! – отмахнулся Михаэль.

Спустя час Аделаида спускалась к коновязи. Две кобылы с переброшенными кожаными сумками, это был весь их скарб. Михаэль попросил её отъехать и ждать его на выезде к Печеной улице. По её бокам теснились друг к другу кондитерские, булочные и зерновые лавки. Михаэль обещал расплатиться с хозяином и вскоре её нагнать.

Одетый в походный кожаный доспех и плащ, в перчатках, на ходу доедая текущее кремом пирожное, Торнтон сбежал по лестнице черного хода. С хозяином он расплатился ещё вчера, вернувшись после ареста Вернона.

– Что стоим тут? Ждете кого, а?! – налетел он на разомлевших в дозоре послушников.

– Вы собственно кто? – гордо, басом спросил тот из адептов, что был плотнее и выше ростом.

– Кто я? Я смерть твоя геройская! – усмехнулся Торнтон и схватил послушника перчаткой за горло. Голубоватая вспышка объяла лицо монаха. Пошел сизый дым, резкий запах, шипение. В тот же миг Михаэль метнул пирожное в лицо второго послушника. Тот только начал колдовать паралич. Ногой Торнтон поддел острый кол для белья, перехватил его и с ходу насадил снизу под нагрудную пластину доспеха агента ордена. Тот булькнул, накренился вперед. Торнтон отпустил толстяка, тот кулем осел на сено, следом со стоном пал на колени второй.

Неплохо обучен, может, ещё исцелить себя, заметил Михаэль и, схватив за основание черепа, свернул шею раненому монаху.

Выехав через парадный вход, он подошел к двум оставшимся филерам Мартинсона.

– Ребята, езжайте на центральную переправу и прыгайте в воду, надо нырять на самое дно, ясно?

Те обалдело посмотрели друг на друга и пошли прочь.

– Что так долго? – спросила Адель, заметив бурые пятна на сапогах брата.

– Забыл дома кое-что, – он похлопал себя по кармашку.

Именно там прямо в теле у него был вшит кристалл с архивом посла Даса, что проделал столь долгий путь до столицы Эрафии.

В полдень они покинули Энроф и устремились на восток. Кони летели через поля и леса, обгоняя толкущиеся обозы, стягивавшиеся под Торренсом. Все встречные поражались внешнему сходству и легкости мужчины и женщины, мчавшихся на закат. Казалось, их одежды, стройность, непередаваемая грация и манера держаться в седле были отработаны годами тренировки по