Ник украдкой посмотрел на Шептуна. Старик говорил о каком-то Истинном Слове. Мол, если его узнаешь, то сможешь подчинить себе любую тварь, а возможно, и сам Лес. Что это – очередной лирический опус или нечто и впрямь несущее реальный смысл? Раньше он отбросил бы в сторону подобные измышлизмы, однако сейчас был уже не столь категоричен. Да! Ник вдруг вспомнил сегодняшнюю перепалку Гунн-Терра с Шептуном. Всегда сдержанный, спокойный, как скала, альвар вдруг ни с того не с сего чуть не набросился на старика. Речь зашла о каком-то Даре. Вроде поначалу все спокойно разговаривали. Шептун что-то там рассказывал. Ник начало разговора пропустил и сейчас пытался вспомнить, с какого именно момента все началось?

А, точно! Речь как раз зашла о нем, Нике, и Шептун объявил, что это не Ник, а он сам обладает Даром. Точно! Потом Шептун добавил, что и Клео обладает Даром, только не понимает или не чувствует этого. Как раз это известие окончательно и вывело из себя Гунн-Терра. Ник покосился на старика. Хорошо бы выяснить подробнее, что это за Дар такой. Но, пожалуй, не сейчас. Все и так не на шутку напряжены.

Тропа круто вильнула в сторону, всю дорогу окружавшие идущих низкорослые деревья, будто сговорившись, расступились в стороны, и отряд, не сбавляя шагу, высыпал в широкий пролесок. Мужчины резко остановились, точно наткнувшись на невидимую преграду. Клео же, задумавшись, по инерции прошла еще шагов десять, прежде чем заметила засаду.

Все повторялось с удивительной точностью. Ник даже сморгнул, чтобы отогнать наваждение. Перед ними полукругом стояли семеро мужчин, одетых в легкие меховые накидки из шкур неизвестных Нику животных. Трое были вооружены луками. Остальные держали в руках длинные копья.

Их явно ждали. Об этом недвусмысленно говорили лежащие на тетивах стрелы. И хотя луки были полуопущены, не оставалось сомнений, что их в любое мгновение могут привести в действие. Ник скорее почувствовал, чем увидел, еще нескольких южан, прильнувших к деревьям неподалеку. Он присмотрелся, стараясь не выдать свою осведомленность. Одежда южан настолько сливалась с ложными моховиками, облепившими коричневые стволы деревьев, что глазу практически не за что было зацепиться.

«Почему ложные? – совершенно некстати промелькнула мысль. – Может, вполне себе и обычные». Ник так с уверенностью и не научился отличать простых моховиков от ложных. Мешкообразные наросты выглядели для него одинаковыми. Разница заключалась лишь в том, что обыкновенные моховики, словно огромные гусеницы, жрали кору деревьев, тогда как ложные предпочитали белковую пищу и углеводы. Они были медлительные, поэтому охотились преимущественно ночью, нападая на спящих или раненых – сначала впрыскивали в жертву разлагающие плоть ферменты, а потом обволакивали тело коконом и высасывали содержимое.

– Стой, где стоишь! – грозный окрик вернул Ника в реальность.

Клео перестала пятиться, остановилась и, справившись с волнением, гордо вскинула подбородок. Гунн-Терр сделал было шаг вперед, но южане молниеносно вскинули луки, метясь в девушку.

«Как глупо попались!» – Ник лихорадочно прикидывал, успеет ли он прикрыть собой Клео. Скорость стрелы из такого лука вряд ли больше пятидесяти метров в секунду. Скорее, не больше сорока. Плюс прицеливание, плюс натягивание тетивы. Значит, у него в запасе не меньше секунды. Ему с лихвой хватит и половины этого.

Однако Ник медлил. Если что-то пойдет не так, он себе не простит. Жизнь – бесценный дар. Особенно чужая. Своей ты еще можешь распоряжаться, как посчитаешь нужным. Но чужой… Это аксиома. Но на Земле. А на этой планете были свои правила.

Один из южан поднес ладонь ко рту и несколько раз прерывисто крякнул, явно имитируя крик какой-то болотной твари. С другой стороны пролеска тут же раздалось ответное кряканье, и на поляну буквально выпрыгнул обнаженный по пояс мужчина. Мощный торс, длинные черные как смоль волосы, в сильных руках по короткому охотничьему копью. Ник от неожиданности открыл рот и ошалело уставился на пришельца.

– Валу! – первым опомнился Сит и, не разбирая дороги и не замечая направленные в его сторону стрелы, кинулся к здоровяку навстречу.

– Ого-го-го! – зычно на весь лес протрубил Валу и, отбросив в стороны копья, поймал прыгнувшего ему в объятья мальчишку.

Ник бросил быстрый взгляд на южан. Те с видимым облегчением опустили луки и поспешили вернуть стрелы в меховые колчаны. Только сейчас Ник сообразил, что и южане были напуганы этой встречей не меньше их самих.

В небольшое прорубленное под самым потолком окно пробивались теплые лучи местного светила. Ник с удовольствием потянулся. Вставать не хотелось. Он уже позабыл, когда в последний раз вот так безмятежно мог валяться в постели. Конечно, среднестатистическому землянину назвать постелью этот топчан, сколоченный из наспех обструганных бревен, и в голову бы не пришло, но только не Нику после стольких ночевок на сырой земле под открытым небом.