Дорога заняла одиннадцать дней, из которых как минимум три ушло на запутывание следов. Как Рогов ни рвался оказаться в поселке побыстрее, ничего не получалось. Слишком много в колонне тех, кто задерживает движение. И ведь не бросишь доходяг, приходится подстраиваться под их темп.

Чем дальше, тем таких становилось больше. Все просто — дорога трудная, накапливалась усталость, натертые ступни, слабость от скудной кормежки. На подножном корму такую ораву прокормить можно, но для этого надо всерьез останавливаться в богатых местах, на ходу никак не получится обеспечивать. Запасов, прихваченных из поселка, на всех не хватало. Дошло до того, что пришлось на последнем участке пути высылать вперед группу со слезной просьбой притащить продукты, а то совсем худо.

Памятная экспедиция в замороженный город вымотала Рогова куда меньше, чем этот несопоставимо более скромный поход.

К тому же психологически трудно приходится. Над ним теперь висит дамоклов меч непростой истории Кэт, он знает, что у нее каждый день на счету, и не хочет даже думать, что будет, если отчаянная затея с камнями Гриндира не сработает.

Несмотря на все свои уверения, не сомневался, что помощи от земных врачей не дождешься. Здесь нет специалистов по онкологии, да и возможности смехотворные.

Не дав себе ни дня отдыха, тут же настоял на срочном собрании совета. Он ведь не только о своей подруге печется, это касается всех, вопрос важнейший и с учетом приближения зимы не терпит отлагательств.

Кузьмич и прочие начали было обсуждать очередную прибавку населения и связанные с этим бытовые проблемы, но Рогов мгновенно заткнул всем рты почти в грубой форме, чего за ним раньше не замечалось. Некогда тянуть время, он должен высказаться о главном, а там можно и подремать, без него все решат, в вопросы строительства дополнительного жилья, копки нужников и прочее в этом духе он не лезет: слишком мало времени проводит в поселке, чтобы быть в курсе всей этой рутины.

А потому в сжатом переработанном виде рассказал все, что узнал от Кэт во время решающего ночного разговора.

И закончил на практичной ноте:

— Медицина — больной вопрос. Тянуть с ним нельзя. Поэтому желательно выйти к Гриндиру прямо сейчас. Но так как народ вымотан, придется всем дать хотя бы день на отдых. Да и продумать детали не мешает и подготовиться, поговорить с теми же туземками еще раз, может, что-то дельное подскажут.

— Гриндир далеко, — осторожно заметил Кузьмич.

— Мы и дальше ходили — ерунда, — отмахнулся Рогов.

— Дороги не знаем, и ваксы по пути шастают.

— Ваксы — тоже ерунда. Мелкими кучками они нам уже не опасны, крупные оравы собирают подолгу. Понимают, кто тут хозяин, они нам даже еду оставляли пару раз на пути, у нас теперь репутация непобедимых, зауважали. С ними проблем вообще не вижу.

— Вы соль не принесли, — попробовал придраться Штык.

— Заткнись, — беззлобно заявил на это Рогов. — Речь идет о жизнях наших людей, а не о том, чтобы тебе вкусно пожрать.

— Кушать зимой всем захочется, это тоже жизни, и жизни всех. Не надо, Рогов, свои проблемы выше остального ставить.

— С чего бы это медицина стала моей проблемой?! Нет, я согласен не трогать твой личный геморрой, живи с ним долго и счастливо, но вот об остальном надо думать всем.

— Да все знают, что эта малахольная девка — твоя. Здоровья у нее на троих хватит, она чуток подождать может. За солью недалеко вернуться, а вот Гриндир этот хрен знает где, и поди пойми, что там да как, небось приврали про эти камни, где это видано, чтобы булыжниками любую болячку лечили.