на сиденье напротив.

Дверцу немедленно закрыли, отгораживая нас от уличной суеты, и незнакомый иудей спросил:

– Виконт Крус, полагаю?

– Просто Леопольд, – ответил я, небрежно закидывая ногу на ногу.

– Авраам Витштейн, – представился тогда мой собеседник и разгладил на колене поручение на проведение расследования. – Вице-президент Банкирского дома по континентальной Европе.

– Ведете дела по обеим сторонам Атлантики?

– А также в обеих Индиях, африканских колониях и Поднебесной, – подтвердил банкир. – Поправьте меня, Леопольд, если ошибаюсь, но не вы ли считаетесь главным подозреваемым в убийстве бедного Исаака?

– О, нет, – спокойно улыбнулся я в ответ. – Всего лишь свидетель. После моего ухода господин Левинсон успел пообщаться со своими партнерами в Новом Свете.

– Отрадно слышать, – кивнул Авраам Витштейн и машинально погладил пальцем крупный зеленый самоцвет – изумруд? – в заколке галстука. – И что же привело вас сюда, позвольте узнать?

– Как видите, – указал я на документ в руках собеседника, – мы с господином Левинсоном были, в своем роде, деловыми партнерами. Я взялся расследовать налет на банк, он, в свою очередь, выразил желание вести мои дела в части выкупа долгов и вступления в права наследования. В результате этого прискорбного инцидента мои потери составят, по меньшей мере, тридцать тысяч франков.

– Внушительная сумма, – заметил банкир без всякой усмешки, – но покойный заключил договор с вами от всего предприятия, поэтому не вижу причин, мешающих продолжению нашего сотрудничества.

– В полной мере?

– Виконт, – поморщился Витштейн, и в его голосе впервые послышалось раздражение, – скажу прямо: не вижу смысла платить за работу полиции что-либо помимо налогов.

Я с невозмутимым видом достал новенький патент частного сыщика и протянул его собеседнику.

– Во-первых, на текущий момент я представляю себя и только себя. Во-вторых, когда люди заинтересованы в конечном результате, они работают не за страх, а за совесть.

Банкир изучил документ, затем пристально посмотрел на меня и напомнил:

– Исаак выдал вам аванс в размере пятисот франков, это деньги из кассы банка, не его личные. Могу я узнать, каким образом вы отработали эту сумму?

Я на мгновение прикрыл глаза, собираясь с мыслями, потом поведал собеседнику о предпринятых шагах. Авраам Витштейн выслушал доклад и спросил:

– И что дальше? Вы ведь явились сюда неспроста?

– Хочу осмотреть место преступления.

– Вы расследуете ограбление банка, не убийство Исаака.

– Не смешите меня! – фыркнул я и в сердцах взмахнул рукой. – Эти преступления связаны между собой, иначе и быть не может! Сначала лишенный всякого смысла налет на банк, теперь убийство управляющего! Это звенья одной цепи!

– Говорят, это Прокруст, а Прокруст все равно что стихийное бедствие. Он неуправляем.

– Обеспечьте мне проход внутрь, и я скажу, Прокруст это или нет. – Я посмотрел на равнодушную, без малейшего проблеска интереса физиономию собеседника и добавил: – Скажу только вам как представителю нанимателя, дальше поступайте с этой информацией так, как посчитаете нужным.

– Вам-то что с того? – поинтересовался банкир. – Помимо желания сделать имя на деле, получившем столь широкую огласку?

– Я должен во всем разобраться.

– Должны?

– Именно. – Я поднял руки и продемонстрировал запястья, испещренные подсохшими ссадинами. – Выводит из себя, знаете ли, когда заковывают в кандалы и обвиняют в убийстве, которого не совершал.

– Месть и тщеславие, но не чувство справедливости?

– Еще забыли добавить корыстолюбие.

– Что вы рассчитываете увидеть внутри?

– Да уж ничего приятного, полагаю.