брезента, сплошной слой утоптанного лошадиного навоза по всем дорогам, мириады мух, полное отсутствие деревьев или хотя бы кустов. Просто орава людей собралась в чистом поле и превратила его в свинарник.

Мюльса приставили ко мне, так что он взял на себя все хозяйственные хлопоты. Ну и прекрасно, ведь менее всего хотелось разбираться с пристраиванием лошадей, выяснением вопросов снабжения и прочим.

Кстати, разбирался он плохо. Притащил драную палатку, кое-как поставил. На шатер Чингисхана она ничем не походила, а походила на убежище для демона-неудачника, коим я и стану, если позволю себе в нем обитать. Наведя справки, понял, что без денег здесь всегда так. Хочешь жилье пошикарнее, давай плати. То же самое касалось еды, чистой воды, снаряжения и прочего. Этим занимались лагерные торговцы, монополия интендантов распространялась лишь на оружие, да и та не была абсолютной.

Мюльс поставил перед палаткой корявую лавочку, сбитую из занозистых обрезков, губы его растянулись в довольной улыбке:

— Вот, будет где посидеть на ветерке. Хорошо устроились. Давайте, приземляйтесь, оцените. Ну как?

— Не похоже на кожаный диван, и на дворец не похоже…

— Ну не совсем уж плохо, у меня куда хуже бывало. А там, глядишь, и обживемся.

— Ты думаешь здесь оставаться?

— Генерал сказал, что я должен за пулеметом смотреть, кто же теперь отпустит?

— Решеток нет, здесь не тюрьма, при желании сбежать можно.

— Да ладно, мне что здесь, что назад — одинаково плохо. Спросят, куда команда делась и почему только меня пощадили, что отвечать на такое? Повесят, не разбираясь.

— Значит, придется тебе и правда здесь устраиваться.

— Придется. Денег бы достать хоть немного на первое обзаведение, а то совсем пусто. Да где же их взять…

— Найдем.

— Это как?

— Деньги, Мюльс, есть везде, надо лишь не лениться за ними наклоняться.

Из-за прохода меж палатками вышел худющий высокий мужчина, сильно выделяющийся на фоне засилья приземистых крепышей. Был он в поношенной солдатской форме, при шляпе и без усов, что тоже нетипично. Винтовки у вояки не было, зато под мышкой он тащил что-то похожее на огромный фотоальбом. Остановившись в двух шагах, он нерешительно поинтересовался:

— Где я могу найти господина Леона?

— Это я.

— Вы? Правду про вас говорят?

— Обо мне многое говорят.

— Ну я о том, что вы вроде как демон с самого юга.

Слухи тут просто с космическими скоростями разносятся.

— Боюсь, я не с юга. Все гораздо хуже. Даже не могу говорить, боюсь испугать.

— Да я такого не боюсь. Раньше пил, как конский табун, доходило до того, что видел всякое. Вон, волосы седые с той поры. Нет, не напугать теперь ничем. Меня Тарафом звать. Многие Маляром еще называют, вот за это. — Солдат указал на «альбом».

— Что это? — спросил Мюльс.

— Рисунки. Рисую всякое: деревья, людей, лошадей. Тут ведь скукота ужасная, хоть какое-то развлечение.

— Вы, значит, местный художник, — сказал я.

— Ага. Единственный. Солдатам только чапка интересна, а меня вот тошнит от такой игры. Ну честное слово, тупее ничего не придумаешь.

С правилами чапки я уже был знаком. «Орел-решка» с двумя участниками. Кому выпала загаданная сторона монеты, тот и забирает банк. И правда тупо.

В голове забрезжила смутная мысль, и я поспешил уточнить важный момент:

— В чапку на деньги играют?

— А то. Бывает до исподнего проигрываются. Даже приказ по лагерю был: форму и верхнюю одежду не ставить. Народ азартный собрался.

— Это хорошо…

— Чего уж тут хорошего?

— Да знаю я массу интересных игр, всяким «чапкам» до них бесконечно далеко. Не сложнее, всем понравятся. Настоящие игры