Снова зазвенело стекло.
– Глянь-ка, Пат, что это из окна торчит?
– Я так полагаю, хозяин, что ладошка. С пальчиками.
Последнее слово он произнёс так невнятно, что получилось – «с палочками».
– Какие палочки, дурень, это с бревно величиной! Всё окно разворотило!
– Спорить не стану, хозяин, а только это с пальчиками.
– Хватит пререкаться. Пойди и выволоки это оттуда прочь!
В ответ – молчание и возня. Потом до Алисы донесся шёпот:
– Не нравится мне всё это, хозяин, вот что я скажу.
– Жалкий трус! Делай что велят!
Алиса пошарила рукой в воздухе. Тут уж взвизгнули оба, а стекла так и посыпались.
«Ого! Сколько же там у них парников? – подумала Алиса. – Хотела бы я знать, что у них на уме. «Выволоки её прочь!» Я бы и сама не прочь отсюда выбраться. Помогли бы».
Она подождала немного, но всё было тихо. Потом заскрипели, завизжали колеса то ли тачки, то ли тележки. И сразу же заверещало, запищало, затрещало множество голосов.
– Тащи другую лестницу!
– Мне велено эту нести. А другую Билл волочит.
– Волоки её сюда, парень!
– Да не сюда! К этому углу!
– Коротка. Связать обе надо, не то до окна не дотянется.
– Хорошо и так будет.
– Эй, Билл, хватай верёвку!
– Крыша-то выдержит?
– Гляди! Черепица сейчас отломится!
– Так и есть – падает!
– Побереги-ись!
Хрясть! Что-то грохнулось.
– Эй, кто там швыряется?
– Небось Билл!
– А кто в трубу полезет?
– Только не я! Сам лезь, если нравится.
– Ага! Разбежался!
– Билл полезет!
– Слышал, Билл, что хозяин сказал? Полезай!
«Ох этот Билл, – подумала Алиса, – ну и достаётся ему, бедняжке. Не хотела бы я быть на его месте. Ему не позавидуешь. У меня тоже положение незавидное, но я-то хоть лягнуть его могу».
Она протолкнула, насколько сумела, ногу внутрь камина и замерла, покуда не услышала, как кто-то маленький карабкается и корябается в каминной трубе. Но какой он из себя, этот кто-то, догадаться было трудно.
«Вот и Билл!» – подумала Алиса, шваркнула изо всех сил ногой в камине и стала ждать, что из этого выйдет.
Такая вышла суматоха! Раздались крики.
– Гляньте! Билл летит!
И вслед за этим голос Кролика:
– Эй, там, у забора! Ловите его!
Потом тишина, и новый взрыв голосов.
– Приподними ему голову.
– Дайте ему глоток.
– Осторожней, он захлебнётся.
– Как себя чувствуешь, дружище?
– С чего это ты так взвился?
– Что случилось-то?
Потом до Алисы донесся слабенький тонкий голосок.
«Билл!» – сообразила она.
– Будто я знаю, – пищал Билл. – Так меня хватили! Не-ет, с меня хватит. Немного как будто полегчало. А всё равно не по себе… Я и охнуть не успел, как оно ахнуло меня. Я и полетел вверх тормашками. Вылетел, можно сказать, в трубу.
– Это уж точно – в трубу, – поддакнули ему.
– Нужно поджечь дом, – сказал Кролик.
И тогда Алиса закричала что есть мочи:
– Посмейте только! Я на вас Дину напущу!
Мгновенно наступила мёртвая тишина.
«Хотела бы я знать, что они ещё придумают, – размышляла Алиса. – Будь у них хоть капля ума, они сообразили бы снять крышу».
Через минуту-другую там, снаружи, зашевелились, и до Алисы долетели слова Кролика:
– Одной тачки будет довольно. Для начала.
«Тачки чего?» – забеспокоилась Алиса.
Не успела она поразмыслить на этот счёт, как была осыпана градом мелких камешков. Некоторые даже угодили ей в лицо.
«Пора с этим покончить», – подумала Алиса и как закричит:
– Только посмейте ещё раз – я вам задам!
За окном снова замерли.
Тут изумленная Алиса увидела, что камешки на полу превратились в круглые печенья, и ей пришла в голову счастливая мысль.
«Если я съем печеньку, – подумала она, – со мной что-нибудь непременно случится. Расти вперед уже некуда. Остаётся расти обратно».
Она проглотила целиком одно печенье и с облегчением почувствовала, что стремительно уменьшается. Наконец она стала маленькой-маленькой и тут же выбежала из дому. И сразу наткнулась на целую толпу птиц и зверюшек. В самой серёдке её лежала маленькая ящерка – это и был Билл. Две морские свинки, приподняв несчастному голову, старательно пихали ему в рот горлышко бутылки.
Как только Алиса показалась на пороге, вся толпа устремилась за ней. Она бросилась бежать со всех ног и вскоре очутилась в густом лесу.
«Первым делом надо бы дорасти до своего нормального роста, – раздумывала Алиса на ходу. – А вторым делом надо найти тропинку к тому прелестному садику. Мне кажется, что лучшего и не придумаешь».
Придумала она действительно здорово. Оставалась самая малость – придумать, как всё это осуществить. Алиса опасливо всматривалась в лесной мрак, и вдруг прямо над ней кто-то как гавкнет! Она вздрогнула и глянула вверх. Громадный щенок уставился на неё большими круглыми глазами и нерешительно протягивал лапу, пытаясь её потрогать.
– Бедня-ажка! Малы-ышка! – подлизываясь, протянула Алиса и попыталась посвистеть ему. Но дрожащие губы ей не повиновались, потому что она думала о том, как бы этот громадный малышка, этот ужасный бедняжка не слопал её, крошку, с голоду.
Мало чего соображая от страха, Алиса нашарила на земле какую-то веточку и протянула щенку. Тот с радостным визгом подпрыгнул, схватил ветку и стал её яростно теребить. Алиса, не мешкая, нырнула в самую гущу чертополоха, чтобы щенок ненароком не раздавил её. Но только она выбралась из колючек обратно, как щенок снова накинулся на бедную ветку, не рассчитал прыжка и кувырком полетел прямо на неё.
«Да, – подумала Алиса, – это всё равно что танцевать со слоном: того и гляди раздавит».
И она снова забилась под куст. А щенок продолжал нападать на ветку. Он пятился, нацеливался и делал гигантский прыжок, промахивался и снова пятился. И лаял, не умолкая. Алиса улучила момент, когда щенок, обессиленный борьбой с веткой, сел передохнуть, тяжело дыша открытой пастью и зажмурив громадные глаза, и… улепетнула.
Пока не стих лай щенка, она неслась без оглядки. И только тогда остановилась в тени развесистого цветка лютика, чтобы перевести дух.
– А щенок-то был просто прелесть! – сказала Алиса, обмахиваясь желтым лепестком лютика. – Я могла бы обучить его всяким штукам, будь он другого роста… Ой, глупая! Я совсем забыла, что и мне нужен вовсе другой рост! Ну как же, как же мне вырасти? Постойте… Ну конечно, нужно что-нибудь съесть или выпить. Но попробуй догадайся – что!
В рассуждении, что бы такое съесть, Алиса стала присматриваться к цветам и травинкам. Но всё это было не то. А ей требовалось именно ТО питье или ТА еда. Тут её взгляд упёрся в большой гриб, чуть ли не с неё ростом. Она обошла его вокруг, заглянула под шляпку, ничего особенного не увидела и приподнялась на цыпочки: вдруг сверху что-нибудь обнаружится? И обнаружила Бабочкину Куколку!
Толстая и важная Куколка, укутанная шалью до глаз, невозмутимо попыхивала длинной фарфоровой трубкой.
Глава пятая
Бабочкина Куколка
Куколка и Алиса молча глазели друг на друга. Наконец Куколка оторвалась от своей трубки и вялым, сонным голосом пробубнила, будто и не к Алисе обращаясь: «Кто это?»
Такое начало разговора мало было похоже на начало. Алиса растерялась:
– Это, уважаемая, не это, а я. То есть это не совсем та я. Поначалу я была не это. Но я столько раз становилась то тем, то этим, что совершенно в этом запуталась.
– Не путай меня, – рассердилась Бабочкина Куколка, – это уже ни в какие ворота не лезет.
– Это как раз пролезет, – возразила Алиса. – А вот то это, что раньше было мной, никак не пролезало даже в крохотную дверцу. Не говоря уж о воротах, ясное дело.
– Ни ясности, ни дела не вижу. Ни того, ни этого, – возразила Бабочкина Куколка.
