– Ну конечно, – рассмеялся Гантанас. – Садитесь напротив, мне придется кое-что сказать вам, но должен сразу отметить, что нужно быть готовым защитить себя и других, где бы ты ни находился. Что неприступных крепостей не бывает. И что есть многое гораздо ценнее, чем золото и драгоценные камни.

Троица, присевшая напротив наставника, замерла.

– Я долго думал, – продолжил, потирая короткую седую бородку, Гантанас, – как мне говорить с вами. Я сейчас не только о вас троих, но и о всех воспитанниках, которых пока только пятнадцать, но может быть и пятьдесят, и сто, потому как келий свободных достаточно, а не будет хватать – мы всегда сможем построить и новые. Тут между мной и Гаотой случился разговор, и она спросила, зачем мы здесь все собрались. Только ли для того, чтобы воспитывать мудрость и выдержку в детях, которым Стебли дали приют, или и еще для какой-то надобности…

Гантанас помолчал, поднял глаза вверх, словно мог увидеть через окна над головой что-то еще, кроме холодного неба, затем сказал следующее:

– Не спешите передавать то, что я вам скажу, вашим друзьям. Так получается, что разговор, который я начал с вами, мне предстоит провести с каждым в ближайшие дни. Начать пришлось с вас, и это хорошо, я понял, что откладывать его нельзя. Хотя бы потому, что знание – это такое же оружие, как и меч, который я должен вернуть Гаоте.

Гантанас положил руки на длинные свертки, что лежали перед ним, ощупал что-то и вздохнул.

– Конечно, я не все могу сказать вам, но скажу главное. Вас пока всего пятнадцать. И мы не собираем только сирот. Тем более что не все из пятнадцати, я не говорю о вас, сироты. Нет, здесь только те, кто несет в себе частицу древней силы, и те, кто подвергается опасности, потому что есть зло, которое ищет отмеченных силой, чтобы взять их себе на службу.

– Значит, – прошептала Йора, – мы здесь вовсе не для того, чтобы служить нашим королям?

– И что, почти все отмеченные силой – сироты? – нахмурилась Дина. – Или это необязательно?

– И почему мы должны быть уверены, что зло где-то еще, а не в Стеблях? – совсем тихо произнесла Гаота.

– Святой Вседержатель, – расплылся в улыбке Гантанас. – Кажется, я и в самом деле не ошибся. После разговора с вами мне будет куда легче говорить с прочими воспитанниками. Необязательно складывать в голове стройное здание рассуждений, куда проще отвечать на ваши вопросы. Впрочем, одно другому не помеха. Я буду короток и честен. Хотя вам и придется поверить мне на слово. Йора. Вы здесь вовсе не для того, чтобы вырасти в воинов и магов и служить вашим королям. Вы здесь для того, чтобы вырасти в воинов и магов и служить тому, кто служит нашей земле. Тому, кто хочет ей благоденствия. Может быть, и вашим королям. Дина. Не все отмеченные силой – сироты. Больше того, не все из них и дети, хотя все были когда-то детьми. Но все они, тем более дети, находятся в опасности, поэтому, увидев такого ребенка, мы всегда говорим с его родными. Обычно родители отказываются отдавать ребенка к нам на воспитание. Мы не настаиваем, но рассказываем, каким опасностям он подвергается. Иногда помогаем скрыться, спрятаться. Подсказываем, как скрывать способности ребенка, поскольку на такого ребенка будет объявлена охота неизбежно. Иногда для этого достаточно хороших оберегов. Но главное – скрытность, потому что охранять такого ребенка – бесполезно. Силы зла – сильны. Они справятся с любой охраной.

– Даже с целым войском? – удивилась Дина.

– Даже с целым войском, – кивнул Гантанас, – но особым образом. Став его частью. Пусть даже одним человеком. К тому же наши враги всегда готовы убить того, кем не могут завладеть. И уж во всяком случае, им ничего не стоит убить его родителей и друзей.

Девочки затаили дыхание.

– Самый сложный и самый легкий вопрос задала Гаота, – продолжил Гантанас. – Действительно, откуда вам знать, кому мы служим? Вдруг мы поливаем вас словесным медом, завлекая в стальные сети, и готовимся вылепить из вас черных колдунов и убийц? Так вот, смотрите и слушайте. Пусть ваше сердце вам подскажет – зло ли властвует в Стеблях или что-то иное. Наконец, любой из вас может уйти прочь. И он даже получит с собой еду, одежду и кошель с серебром. Хотя это и не значит, что я буду рад такому исходу.

– А зло все-таки есть в Стеблях? – прошептала Гаота.

– На этот вопрос я могу сказать только одно, – вздохнул Гантанас. – Зло есть всюду. В сердце каждого из нас. Порой оно подобно движению руки, которая отдергивается от раскаленного камня. Главное, чтобы оно не правило нами. Но давайте все же вернемся к главному: зачем вы здесь. Для чего восстановлены Стебли и Приют Окаянных открыт для таких детей, как вы.

Голос Гантанаса стал тише, он прикрыл глаза и скрестил на груди руки.

– Очень давно… Так давно, что мы с вами не только не начали изучать это время, но даже и не заговаривали о нем, Талэм накрыла беда. Но еще чуть раньше, спасаясь от такой же или от этой же беды, в наш мир пришли люди, похожие на нас. Такие же, как мы, и не такие же, как мы. Но беда шла за ними по пятам, и она оказалась здесь. Все это кончилось очень плохо для нашей земли, но те, давние беглецы сражались с этой бедой долгие годы еще не под этим небом. Но так как эта земля стала их новой родиной, а бежать больше было некуда, они стали защищать ее так же, как защищали свой прежний дом.

– Тот, который не смогли защитить? – прошептала Гаота.

– Да, – кивнул Гантанас. – Но тот дом был брошен, а этот все еще нет. Поэтому надежда жива. Я сейчас не буду углубляться в подробности, но очень