просто хочу знать, что ты где-то неподалеку и счастлив.

– Постараюсь, – тихо ответил Деймон.

Он снова откинулся на подушку и смежил веки. Когда он через несколько мгновений открыл глаза, Элейн рядом с ним уже не было.

На следующий день в палате появилась медсестра и объявила, что в приемной ждет некая миссис Долгер. Деймон попросил сестру проводить даму к нему, но не уходить из палаты, пока тут будет находиться посетительница.

Когда его взору предстала сочинительница, благодаря которой он сможет скрасить старость (если таковая у него будет), Деймон с трудом скрыл изумление. Маленькая унылая домашняя хозяйка из предместья исчезла, и вместо нее появилась холеная, прекрасно одетая леди с тщательно причесанными и искусно подкрашенными волосами. На миссис Долгер был очень элегантный костюм из зеленого твида, как будто только что доставленный из Парижа, в руках дама держала зеленую, гармонирующую с нарядом сумочку из крокодиловой кожи. Со времени их последней встречи Женевьева похудела по меньшей мере фунтов на двадцать. Интересно, через какие муки пришлось пройти ее мужу и детям, подумал Деймон.

Однако тон голоса Женевьевы не изменился, оставшись таким же скромным, просящим и исполненным благодарности.

– О, Роджер! – воскликнула она. – Я звонила сюда каждый день, а мне неизменно повторяли, что вы находитесь в критическом состоянии.

– Теперь это не так. Вы, Женевьева, выглядите просто великолепно.

– Я взяла себя в руки, – решительно сказала она. – Держала диету, стала посещать гимнастический зал и начала читать журнал «Вог». Я не позволяю себе ложиться в постель до той поры, пока не напишу за день по меньшей мере десять страниц. Мне не терпится сказать, насколько я благодарна вам и Оливеру. Он так активно выступил в поддержку «Каденции». Однако, – добавила она поспешно, – второго человека, подобного вам, быть не может.

– Я обязательно прочитаю верстку, когда вы ее получите, – пообещал Деймон, надеясь в душе, что верстка запоздает и издатели воспротивятся изменениям, так как уже будут отставать от графика.

– Прежде всего, – сказала она, – вам следует поправиться. Это самое главное. А я принесла вам маленький подарок.

Несмотря на потрясающий твидовый костюм, сумочку из крокодила и потерю двадцати фунтов, голос миссис Долгер по-прежнему звучал застенчиво. Она водрузила на столик и открыла квадратную коробочку для пирожных.

– Я знаю, насколько отвратительна больничная еда, – сказана писательница, – поэтому испекла для вас пирог.

Яблочный. Вы любите яблочные пироги? – поинтересовалась она тревожно.

– Я ужасно люблю яблоки, – заметил Деймон, не став упоминать о том, что последние два месяца вообще не мог принимать твердой пищи.

– Как вы полагаете, не могли бы мы раздобыть вилку, тарелку и нож? – спросила миссис Долгер у сестры. – Мне хочется, чтобы он на моих глазах съел кусочек.

Сестра, вздохнув, вопросительно посмотрела на Деймона. Тот утвердительно кивнул.

«Я затолкну проклятый пирог в желудок, – подумал он, – даже если это убьет меня».

– Мы покупаем новый дом в Амагансетте, – объявила миссис Долгер. – Старый дом выходит прямо на улицу, и там ужасно шумно. У меня там нет места для работы, которое я могла бы назвать своим. Кроме того, я знаю, что пишу лучше, когда передо мной простирается безграничный океан. Когда мы устроимся, вы должны к нам приехать. Пусть это будет долгий, приятный визит. С супругой, естественно.