– Что за три буквы? – спросила она не терпящим возражения тоном.

– Аббревиатура «БСЗ», – ответил Оливер.

– И что это должно означать? – нахмурившись, спросила Шейла.

– Пенни сказала, что это значит: «Берегите свои задницы». – Оливер вздохнул, словно с его плеч свалился огромный груз. – Они знали, что совершена большая ошибка, и давали указание всем сомкнуть ряды с целью ее сокрыть.

Шейла смежила веки и прикрыла глаза ладонями. Когда она опустила руки, ее лицо было похоже на каменную маску.

– Свиньи, – вздохнула она. – Циничные свиньи.

– Ты ведь об этом никому не скажешь? Правда? – спросил Оливер тревожно. – Если они догадаются о Пенни, то вышибут девочку с работы через минуту.

– Не волнуйся о Пенни. Я найду способ с этим делом разобраться. Уже завтра Роджер будет перевезен из этого проклятого места. Почему ты мне раньше ничего не сообщил?

– Какая от этого могла быть польза? Пока они просто страшно напуганы. Разве помогло бы Роджеру, если бы они вдобавок пришли в ярость?

– Оливер, сегодня я уже не в силах вернуться в эту мерзкую лечебницу. Я не знаю, как поступать и что говорить. Пригласи меня в ресторан, где здоровые люди наслаждаются вкусной едой и не плетут при этом заговоры. Я хочу, чтобы ты заказал мне пару порций чего-нибудь крепкого плюс бутылку хорошего вина. Конечно, если ты не отправляешься на свидание с этой самой Пенни.

– Мы случайно встретились в лифте, – снова залившись краской и немного заикаясь, произнес Оливер. – У нее как раз кончилась смена, наступало время ужина и…

– Не надо искать оправданий, – улыбнулась Шейла. – То, что Роджер в больнице, вовсе не означает, что другой мужчина не имеет права разок-другой взглянуть на хорошенькую мордашку. Поднимись сейчас наверх и, если Роджер не спит – а это маловероятно, – скажи ему, что по твоему настоянию я решила один вечер отдохнуть и что ты меня забираешь с собой. Он поймет. Здесь за углом есть бар. Я буду ждать тебя там. Надеюсь, ты не будешь шокирован, если к твоему приходу я окажусь на взводе.

Когда доктор Зинфандель в шесть часов утра совершал свой обычный обход, Шейла уже была рядом с мужем. Она с мрачным видом сидела в стоящем у окна кресле. Зинфандель, напротив, был весел и оживлен. Таким доктор бывал всегда во время утренних обходов. Он снял прикрепленный к спинке кровати листок со сделанными дежурной сестрой записями, прикоснулся к пальцам ног Деймона, которые уже не были черными, и спросил, как себя чувствует больной.

Деймон ненавидел человека, появление которого на рассвете возвещало о наступлении еще одного полного боли дня.

– Вшиво, – ответил он.

Зинфандель улыбнулся, словно проявление боевого духа пациента говорило о том, что он находится на пути к выздоровлению.

– Ваши пальцы по-прежнему как лед, – произнес врач таким тоном, словно именно Деймон обманул его доверие.

– Иногда они мерзнут, – сказал Деймон, – а иногда, как сейчас, например, горят огнем.

– Возможно, это подагра дает о себе знать, – заметил Зинфандель.