минуты двенадцать. Он перевел взгляд на человека рядом. Послышался последний негромкий, похожий на вздох младенца стон. Голова несчастного бессильно упала на грудь. Он умер.

Деймон услышал, как на корабельной рынде пробили полдень, и в тот же миг перед ним появилась Джулия Ларч с кувшином воды и двумя стаканами.

– Где второй? – спросила Джулия.

– Он мертв, – ответил Деймон, алчно следя за тем, как Джулия наполняет стакан.

Затем он поискал взглядом своего мертвого соседа. Веревка, которой тот был привязан к брусу, осталась на месте, а тело исчезло.

– Видимо, его забрали. Может, он превратился в прах и его сдуло ветром, – тупо предположил Деймон, наблюдая за тем, как Джулия Ларч ставит прямо на палубу стакан и кувшин, а потом развязывает ему руки. Как только они стали свободными, он схватил стакан, осушил одним глотком и протянул Джулии, чтобы та его снова наполнила. Джулия с каменным выражением лица налила воду, и Деймон снова осушил стакан. Утолив на короткий миг жажду, он, обращаясь к Джулии, осуждающе произнес: – Если бы ты явилась на две минуты раньше, этот человек остался бы жив.

Джулия пожала плечами и, не меняя каменного выражения лица, ответила:

– Порядок есть порядок.

Начиная с этого момента Деймон мог пить столько, сколько хотел. Шейла несколько раз в день давала мужу по шесть маленьких пакетов ананасного сока, но казалось, что ему этого не хватает. Прохладный поток изливался в горло, но Деймону хотелось бесконечно долго наслаждаться вкусом и ароматом замечательного тропического фрукта. Маг и его сморщенная, словно сушеное яблоко, ассистентка исчезли. Из множества врачей, мельтешивших в отделении реанимации, остался лишь один – тот, который нравился Деймону больше всех. Этот молодой человек, похожий в своих огромных роговых очках на филина, делал Деймону трахеотомию. Доктор вошел в палату и объявил, что намерен завтра заменить трубку в горле пациента на другую. Новая трубка, сказал врач, позволит Деймону воспроизводить слова, если он правильно научится перекрывать отверстие пальцем, чтобы на выдохе произносить нужные звуки. Доктор Левин давно обещал Деймону, что тот в конечном итоге будет говорить нормально. Он не скупился на обнадеживающие слова для пациентов. Именно за это он Деймону и нравился.

На следующее утро доктор Левин, как и обещал, явился с новой трубкой.

– В первую очередь, – сказал он, – мы отключим это устройство. Доктор Зинфандель говорит, что пора переходить на обычное питание.

С этими словами доктор Левин взялся за тонкую трубку, соединенную с пакетом питательной смеси, закрепленным на стальной стойке над головой пациента. Другой конец трубки через нос был введен в желудок Деймона.

Демон со страхом следил за манипуляциями врача. Он был уверен, что не сможет принимать пищу естественным способом и поэтому обречен на голодную смерть. Однако доктор Левин, судя по всему, сомнений не испытывал. Он умело выдернул трубку из внутренностей Деймона и оставил свободно болтаться на стойке. Затем доктор Левин взял в руки новую металлическую трубку, посредством которой Деймон, если верить медику, сможет иногда издавать членораздельные звуки, похожие на речь. Новая трубка, таким образом, становилась мостом, который свяжет его с остальным человечеством.

– Вначале будет немного больно, – сказал Левин. – Может быть, и очень больно. Но боль быстро пройдет, а если вы потребуете обезболивающий укол, то игла причинит вам больше неприятностей, нежели трубка.

После этого доктор Левин бесцеремонно и умело извлек старую, покрытую слизью трубку и вставил новую. Что касалось боли – доктор оказался прав, но Деймон сделал все, чтобы сдержать себя, так как находящиеся в палате Шейла и Оливер взирали на него с тревожным вниманием.