Чарльза Дарвина. Его любимая дочь умерла как раз в то время, когда он работал над книгой «Происхождение видов». Жена Дарвина, набожная христианка, настаивала, чтобы он бросил свой труд, считая, что теория эволюции поддерживает взгляды атеистов. Самого Дарвина мучило чувство вины, он считал смерть дочери своего рода предупреждением от Всевышнего, приказом остановиться.
Недуг Дарвина сопровождался постоянными головными болями, расстройством желудка, учащенным сердцебиением, слабостью и бессонницей. Медики той эпохи, еще не ведавшие о психоанализе, были сбиты с толку и не могли распознать симптомы болезни. В кульминационный момент фильма один из друзей Дарвина называет истинную причину его заболевания и произносит следующие слова: «Чарльз, некоторые люди, скажем Де Квинси, придерживаются теории, что на нас влияют наши мысли и чувства, о которых сами мы даже и не знаем».
Мысль будто пришла из учения Фрейда, но в фильме рассказывалось о событиях пятидесятых годов девятнадцатого века, а знаменитый немецкий психоаналитик изложил свои идеи только в девяностых. И я задался вопросом: является ли фраза обычным анахронизмом, или же Де Квинси в самом деле предвосхитил работы Фрейда?
От остальной части фильма у меня остались лишь смутные воспоминания. С трудом дождавшись его окончания, я поспешил заглянуть в старые учебники, сохранившиеся со времен обучения в колледже, чтобы побольше узнать о Де Квинси. Мои преподаватели литературы девятнадцатого века считали его незначительной фигурой и относились к нему с предубеждением из-за скандальной автобиографической книги «Исповедь англичанина, употреблявшего опиум», опубликованной в 1821 году.
Мемуары Де Квинси стали первым литературным произведением, повествующем о наркотической зависимости, но, как выяснилось, это далеко не единственная тема, где он оказался первопроходцем. Он впервые употребил термин «подсознание» и действительно на много десятилетий предвосхитил теорию психоанализа Фрейда. Кроме того, он положил начало психологической литературной критике в своем эссе «О стуке в ворота у Шекспира (“Макбет”)». Интерес к преступлениям, совершенным в 1811 году на Рэтклифф-хайвей, – первым массовым убийствам, получившим в Англии широкую известность, – побудили его сочинить «Постскриптум» к эссе «Убийство как одно из изящных искусств», где он настолько ярко живописал подробности этих преступлений, что фактически создал новый жанр детективной литературы. Помимо этого, Де Квинси опубликовал удивительно прочувствованные эссе о своих друзьях Вордсворте и Кольридже, чем помог им восстановить репутацию. Он оказал большое влияние на Эдгара Аллана По, который в свою очередь вдохновил сэра Артура Конан Дойля на создание образа Шерлока Холмса.
Увлекшись личностью Любителя Опиума, я словно бы провалился в викторианскую кроличью нору. До сих пор мои романы рассказывали о событиях современной жизни Америки. Чтобы пересечь океан и вернуться на полтора века назад, пришлось провести исследования жизни Лондона середины девятнадцатого столетия, равносильные написанию докторской диссертации. Несколько лет подряд я читал книги, посвященные исключительно этой эпохе и этому городу. Его окутанные туманом улицы (большая карта Лондона 1850 года и сейчас висит на стене моего рабочего кабинета) порой казались более реальными, чем то, что происходило вокруг меня.
Я поставил перед собой цель как можно плотнее увязать достоверные исторические сведения с художественным вымыслом. Например, описание метелей основано на газетных сообщениях о необычно суровой зимней погоде, поразившей Лондон в начале февраля 1855 года, благодаря чему мне удалось заменить снегопадом знаменитые туманы – своеобразную «достопримечательность» Лондона, – упоминаемые в романе «Изящное искусство смерти».
Шокирующие репортажи Уильяма Рассела из Крыма действительно заставили британское правительство подать в отставку во вторник, 30 января 1855 года.
В воскресенье 4 февраля королева Виктория с большой неохотой попросила лорда Палмерстона занять пост премьер-министра, а во вторник 6 февраля он приступил к своим обязанностям, как и указано в моей книге.
Птицы в клетках действительно украшали галереи Бедлама. Салон траурных принадлежностей Джея тоже существовал на самом деле. Несчастный случай во время катания на коньках в Сент-Джеймсском парке взят из журнальных сообщений за 1853 год, равно как и история голодного мальчика, который зарабатывал на жизнь тем, что охранял от воров тележки с овощами на рынке Ковент-Гардена. Список блюд, поданных на ужине у королевы Виктории, взят из «Книги о ведении домашнего хозяйства миссис Битон». В те времена издание пользовалось необычайным авторитетом, и даже королевские повара вполне могли сверяться с ним. Владельцы таверн в самом деле нередко нанимали пивных докторов, чтобы те разбавляли пиво и джин по тому самому рецепту, что приведен в романе. Крысиный яд входил в состав зеленой краски, используемой для окрашивания ткани. В английских церквях получила широкое распространение система аренды личных молелен. Ключи от них хранились у ключарей, назначенных из числа служителей церкви. Богатые прихожане иногда оборудовали свои кабинки балдахином и боковыми шторами.
Особняк лорда Палмерстона напротив Грин-парка сохранился до настоящего времени. Некогда известный под названием Кембридж-хаус, поскольку изначально он принадлежал герцогу Кембриджскому, этот дом – единственный на Пикадилли, расположенный в отдалении от улицы и имеющий полукруглую подъездную дорогу. После смерти лорда Палмерстона в 1865 году здание приобрел Военно-морской клуб, и вскоре оно получило прозвище «Въезд и выезд» из-за двух табличек на воротах, указывающих направление движения. В девяностых годах двадцатого века дом опустел и постепенно пришел в упадок. В 2011 году двое братьев-бизнесменов заявили о намерении реконструировать его за 214 миллионов фунтов и превратить в самое дорогое жилье в Лондоне. Однако к 2014 году реконструкция еще не началась: вероятно, призрак лорда Палмерстона мешает осуществить эту затею.
