Первая неделя ушла на споры. Высказанные предложения раздирали на части, а затем собирали вновь. Они убеждали друг друга, ругались, сердились. К концу недели уже наметили довольно логичный план дальнейшей работы. Они соглашались не со всем и не сразу, но в яростных спорах слетала шелуха и оставались лишь зерна истины.

А в термостате росло и росло вымя. Клетки, помещенные в питательную среду, делились, делились и делились.

Сэм Брюстер разработал программу автоматической подачи различных компонентов. Дейв Херст приступил к синтезу необходимых ферментов. Мейсон руководил. Постепенно, недели за две, противоречивые, казалось бы, предложения шестерки сложились в единое целое — проект «Босси».

На пятой неделе началась материализация проекта — в Помещении 106-А появились четыре медных котла, связанные пластиковыми трубопроводами. Они представляли собой четыре желудка коровы. Сэм Брюстер смонтировал насос для постоянной перекачки содержимого котлов. Насос, так же как и котлы, Мейсон получил со склада базы по специальному требованию. Никто не поинтересовался, зачем они ему понадобились.

Проект набирал силу, и вскоре к четырем котлам присоединились пятый, шестой, а затем и седьмой. Работа, естественно, велась только по вечерам. Никто из создателей механической коровы не забывал о своих прямых обязанностях.

После семи недель стало ясно, что пищеварительный тракт коровы нельзя имитировать лишь обеспечением регулярного движения его содержимого. Постоянно возникали различные неувязки.

Некоторые из синтезированных ферментов реагировали друг с другом, для контроля процесса пищеварения пришлось разработать сложную систему дозированного ввода ферментов. Кислота, образующаяся в одном из котлов-желудков, разъела часть трубопроводов, и потребовалась их срочная замена. Для распределения продуктов пищеварения, которое у коровы обеспечивалось простыми гормонами, в схему пришлось ввести дорогую центрифугу, позаимствованную из биохимической лаборатории Моури Робертса.

К девятой неделе появились первые проблески успеха, но одновременно на горизонте проекта появилось небольшое облачко, совершенно неожиданно превратившееся в грозовую тучу.

Первое предупреждение прозвучало за завтраком. В столовую вошел дежурный радист, остановился перед столом Хендерсона, отдал честь и положил перед ним желтый бланк радиограммы, только что полученной с Земли. Прочитав ее, командор громко выругался. Все разговоры тут же стихли. Хендерсон встал. Его лицо потемнело, лоб прорезали морщины.

— Господа, прошу прощения за то, что мне придется испортить вам аппетит, но я получил плохие новости, которыми и хочу поделиться с вами, — он пожевал нижнюю губу, сдерживая распирающую его ярость. — Как вы, должно быть, знаете, хотя и не придаете этому особого значения, в Соединенных Штатах в ближайшем будущем пройдут выборы. Через десять месяцев многие сенаторы и конгрессмены рискуют остаться без работы, если им не удастся убедить избирателей, что именно они должны представлять их на следующий срок. И сейчас наступает время, когда все они будут стремиться доказать, что не зря сидят на Капитолийском холме и изо всех сил пекутся о благосостоянии избирателей.

Перехожу к делу. Мне только что сообщили, что очередной транспортный корабль, который должен прилететь к нам через двадцать семь дней, доставит на Луну трех сенаторов и трех конгрессменов. Они будут проверять, насколько разумно расходуются здесь деньги налогоплательщиков.