появилась как побочный эффект от их мастерства в этой йоге.

Фабьен: Еще существует много историй о чудесных знамениях, которые появляются во время рождения тулку.

Далай Лама: В некоторых историях все это несколько преувеличивается, но другие рассказы правдивы.

Фабьен: А когда рождается тулку, всегда бывают какие-то особые знаки?

Далай Лама: Не обязательно. Людям, которые не разбираются в истории, религии и культуре Тибета, все это, наверное, кажется очень странным.

Многие годы Тибету добавляла таинственности и его географическая изоляция. То, что для нас было нормой, для современного мира стало абсолютно новым. Все эти странные истории стали распространяться, когда моя страна стала более доступной. Людям было очень интересно. У некоторых иностранцев возник неподдельный интерес к нашим духовным наукам.

Однажды, когда я был в Восточной Европе – то ли в Польше, то ли в Чехословакии, – мне представилась возможность посетить научную лабораторию, где проводились эксперименты по изучению возможностей мозга и ясновидению. Один человек сказал мне, что если сильно сконцентрироваться, то можно, не дотрагиваясь до предмета, переместить его на несколько сантиметров. Я думаю, в этом случае это результат высокой концентрации и способностей, которые, вероятно, связаны с некоторыми аспектами предыдущей жизни человека. Эти люди, возможно, не знают, как и почему они могут делать подобные вещи.

Фабьен: Существует много теорий, объясняющих эти явления, но очень,немногие люди по-настоящему могут контролировать и сознание, и материю.

Далай Лама: Этому можно дать довольно простое объяснение. Как вы знаете, я никогда не считал себя целителем. У меня нет таких способностей. Я – простой буддийский монах, который лишь начинает с большим трудом приближаться к состоянию буддовости. Но если я возьму обыкновенную чистую воду и прочитаю над ней определенные мантры, то у этой воды появится способность исцелять людей. Иногда я спешу и чтение получается не слишком идеальным, но я всегда это делаю искренне и вода все же помогает. Очевидно, что важное значение имеет и отношение другого человека. Это связано с его восприимчивостью и, возможно, нашими кармическими связями. Все это кажется странным и чудесным, но так ли это на самом деле?

Фабьен: Что вы думаете об ученых, изучающих мозг и сознание? Кажется, что вы, как и они, считаете, что все можно объяснить.

Далай Лама: Верно. Я вспомнил об одном своем индийском друге, он буддист. Поначалу он был профессором в университете, потом стал монахом. Его особенно интересует пустота. Я относился к нему с большим уважением и разрешил ему жить здесь с моими монахами. Позже он оставил монашество. Его испортила одна женщина с Запада! (Я шучу, конечно, это было его собственное решение – нарушить свой монашеский обет.) Этот человек много занимался духовными практиками и по-прежнему остается очень хорошим буддистом. Мы с ним как-то шутили. Он сказал, что после того, как ушел из монахов, достиг больших успехов в своих практиках пустоты. Я ответил:

– В таком случае, мне нужно последовать твоему примеру.

Он рассмеялся.

Однажды он высказал интересную мысль.

– Буддизм начинается там, где заканчивается наука, – сказал он.

В этом есть доля истины. Наука достигла больших успехов в изучении материи, но остановилась, когда речь зашла о сознании. Буддизм начинается с сознания.

Анна: Сознание – нематериально, и это его фундаментальное отличие от материи. Подчиняется ли оно тем же законам взаимозависимости и кармы, на которых держится материальный мир? Работают ли принципы кармы и взаимозависимости в случае с сознанием – так же, как это происходит с материей?,

Далай–Лама: Они применимы к сознанию и его действиям. Конечно же, сознание нельзя объяснять так, как мы делаем это в случае с материальными объектами, описывая, из чего они состоят и в какой точке пространства находятся. В случае объектов мы разделяем целое на составные части и можем объяснить его взаимозависимую природу с точки зрения его более мелких компонентов. С сознанием мы этого сделать не можем.

В этом случае взаимозависимость раскрывается через понятия времени и его единиц. Во всем остальном все то же самое.

Фабьен: То есть пространство становится временем.

Далай Лама: Сознание, время и все, что имеет протяженность, можно разделить на мгновения. Однако когда мы говорим «сознание», мы не рассуждаем в терминах «сегодняшнее сознание», «вчерашнее сознание» или «завтрашнее сознание». Скорее мы имеем в виду нечто такое, что считаем сознанием как таковым. Но если мы присмотримся повнимательнее, то сознание как таковое обнаружить нельзя. Даже у самого короткого мгновения есть начало и конец. Если бы их не существовало, то не могло бы быть и последовательности.