письменных источниках.

Тибетская традиция, в основе которой лежит буддизм с его пятью науками (среди них медицина, логика и философия), способен на равных вести диалог с современной наукой. Я считаю, что благодаря такому взаимодействию мы сможем сохранить тибетскую культуру и при этом приумножить наши научные знания. Устные традиции, как у американских индейцев или африканцев, существуют на совершенно ином уровне.

Фабьен: Какой совет вы бы дали врачам, медсестрам и другим людям, которые работают с больными?

Далай Лама: Я считаю, что это самые важные профессии на Земле. Эти люди делают для человечества очень большое дело. К ним приходят со своей болью, в отчаянии, с проблемами, которые люди не в состоянии решить сами, и возлагают на врачей и медсестер огромные надежды. Большинство людей, работающих в медицине, по-настоящему преданы своей работе. Следовательно, чем лучше они осознают, насколько зависят от них пациенты, тем большей силой исцеления будут обладать. Тогда врач будет думать: «Эти люди пришли к нам с такой надеждой, они столько от нас ожидают! Даже если я просто улыбнусь, им станет хорошо и уютно. Одно доброе слово – и все может измениться, даже если положение и в самом деле безнадежно».

Безусловно, врачу важно быть правдивым, но это не значит, что при этом он может забыть о деликатности, проявить бесчувственность или даже быть слишком откровенным. Когда меня осматривает врач, который при этом улыбается и по-настоящему принимает во мне участие, я чувствую, что он мне и вправду поможет. Я сталкивался с врачами, у которых были сложные приборы, но отсутствовали какие-либо человеческие чувства. От этого мне становилось не по себе. Может, они и были большими профессионалами, но у меня доверия не вызвали.

Фабьен: Смерть – это тоже нелегко; и для умирающего, и для его родных, и для врачей. Сейчас существует много организаций, которые учат обычных людей и профессионалов общаться с умирающими пациентами, используя при этом поглаживания, прикосновения и другие методы. Это очень полезно. Раньше считалось, что лишь священнику дозволено помогать человеку в последние мгновения его жизни. Но в наши дни священников стало меньше, а люди менее религиозны, поэтому понадобилось заполнить этот пробел. Что вы думаете по этому поводу?

Далай Лама: Об этом написано в книге Согьяла Ринпоче «Тибетская книга о жизни и смерти». На человеческом уровне, вне всякого религиозного контекста, я считаю, что умирающему, конечно же, приятно видеть около себя друзей, которые сочувствуют ему и разделяют с ним эти печальные мгновения его жизни. Умирающий чувствует себя менее одиноким. Он по-прежнему знает, что умирает, но все же чувствует себя счастливее. Представьте себе, что другой человек, тоже умирающий, лежит один и дверь в его палату закрыта. Как же ему, наверное, плохо!

Фабьен: Почему нам так сложно смотреть в глаза смерти? Почему мы отказываемся принять эту основополагающую реальность жизни?

Далай Лама: Всегда лучше, когда и умирающий, и тот, кто остается жить, принимают неизбежность смерти. Но как бы то ни было, мы должны стараться, чтобы последние дни и минуты жизни были наполнены миром и любовью. Один из моих друзей, депутат и монах из монастыря Ганден, два дня назад пришел ко мне в гости. У него неизлечимая форма рака желудка. Теперь, когда поставлен точный диагноз, он решил, что надежды уже не осталось и настало время уходить. Когда мы встретились, он даже не был огорчен. Я сказал ему:

– Хорошо, если ты выздоровеешь. Но если умрешь – это тоже хорошо. Теперь настало время подумать о твоей следующей жизни.

Я даже шутил с ним. Этот человек не только крупный ученый, он еще и хороший монах и великолепный мастер песнопений; у него чудесный голос. Поэтому я предложил ему:

– Пока ты не достигнешь состояния будды, ты должен быть мастером песнопений, а еще геше* (тибетский эквивалент доктора философии) и хорошим монахом.

Он мне это обещал.

Конечно, мы оба чувствовали, что его уход близок и неизбежен, но, несмотря на это, он был счастлив. Я не заметил ни тени печали на его лице. К этому привела практика Дхармы, вера в перерождение и то, что своей целью он поставил достижение буддовости. Есть ли истина в этих воззрениях или нет, но они оказывают большую психологическую помощь. Представьте, насколько сложно должно быть человеку, который не верит в перерождения, а думает, что его единственная жизнь вот в эту секунду подходит к своему завершению. А что потом? Ничего. Не на что опереться, не во что верить. Это, должно быть, ужасно. Если человек верит в Бога, то сохраняется хоть какая-то надежда.

На пороге смерти лучший прощальный подарок – это спокойное, умиротворенное состояние духа. Если врачи будут об этом знать, то их понимание смерти станет более широким. Врачи должны хорошо осознавать, что в этот особый момент своей жизни люди очень зависят от них, поэтому в их действиях должно быть больше чувства ответственности и сострадания. Тогда все может быть совершенно по-другому. Помогать людям в моменты их рождения и смерти – это одна из самых неоценимых услуг, которые мы можем оказать человечеству.

Правда, на Западе люди в большинстве своем избегают думать об умирании и смерти. Делают ли они это, чтобы уберечь свое счастье? Я думаю, это ошибка. Каждый раз, когда происходит событие, воспринимаемое ими как неприятность, они чувствуют тревогу. Но, безусловно, гораздо правильнее научиться это событие принимать, обдумывать его, встречать его открыто, проживать его. Чем больше мы думаем о старости и смерти, тем больше воспринимаем их как естественное явление. В них нет ничего чрезвычайного. Если мы подготовим себя таким образом, то, когда это случится с нами на самом деле, работа по приятию этих событий как совершенно естественной части нашей жизни будет уже проделана. Мы просто