Но Анжелика отпрыгнула назад, спасаясь от его лапищ. Как он только осмелился предложить такое сейчас, когда она держит на руках своего драгоценного малыша! Решительно, мужчин волнует только собственная похоть.
Улица Валле-де-Мизер находилась прямо за Шатле. Анжелика должна была пройти всего несколько метров. Не сбавляя шага, женщина вошла в трактир «Храбрый петух» и направилась в кухню.
Барба была занята привычным делом: она меланхолически ощипывала старого петуха. Анжелика сунула ребенка в руки своей бывшей служанки.
— Вот! Это Кантор! — Маркиза Ангелов едва перевела дыхание. — Береги его, защищай. Обещай, что бы ни случилось, ты его не оставишь.
Кроткая Барба прижала к груди и ребенка, и ощипанного петуха.
— Я вам обещаю, госпожа.
— Если твой хозяин Буржю рассердится…
— Ничего, пусть он сердится, госпожа. Скажу, что это мой ребенок, что я прижила его от одного мушкетера.
— Отлично. Теперь, Барба…
— Госпожа?
— Возьми свои четки.
— Да, госпожа.
— И начинай молиться за меня Деве Марии…
— Да, госпожа.
— Барба, у тебя есть водка?
— Да, госпожа, вон там, на столе…
Анжелика схватила бутыль и отхлебнула несколько больших глотков прямо из горла. В какой-то миг ей показалось, что сейчас она рухнет прямо на каменный пол; чтобы не упасть, Маркиза Ангелов была вынуждена опереться о стол. Но уже через мгновенье к ней вернулась способность ясно видеть и она почувствовала, как внутри разливается приятное тепло.
Барба смотрела на хозяйку широко раскрытыми от изумления глазами.
— Госпожа… Где ваши волосы?
— Что ты болтаешь? Откуда мне знать, где мои волосы? — раздраженно ответила вопросом на вопрос Анжелика. — У меня есть дела поважнее поиска пропавших волос.
И молодая женщина твердым шагом направилась к двери.
— Госпожа, а куда вы идете?
— Искать Флоримона.
Спасение Флоримона. — Утро: похлебка для бедных. «Все это необходимо прекратить», — повторяет Анжелика. Она получает милостыню от графини де Суассон: тележку с дровами, еду и одежду для детей
НА углу глинобитного дома примостилась статуя, которой поклонялись бандиты: изображение Всевышнего, похищенное из церкви Сен-Пьер-о-Бёф. Кощунство и непристойности — вот все молитвы, что слышал Господь из уст окрестных обитателей.
За домом начинался лабиринт грязных зловонных улочек, ведущий в самое сердце королевства ночи и ужаса. Статуя Отца Небесного отмечала границу, пересекая которую в одиночку полицейские и стражники подвергали опасности свою жизнь, а добропорядочные горожане боялись даже приближаться к запретной черте. Да и что им было делать в этом безымянном квартале? Тысячи забытых Богом и людьми семей, единственным прибежищем которых стало городское дно, ютились в полуразрушенных, почерневших от времени домишках, в грязных лачугах и даже старых каретах, телегах, обветшавших мельницах и неизвестно как оказавшихся здесь полусгнивших корабликах.
Непроглядная темнота и пугающая тишина… Анжелика поняла, что она проникла во владения Великого Кесаря. Песни, звучавшие в тавернах, остались где-то далеко позади. Здесь не было ни таверн, ни фонарей, ни песен.
Ничего, кроме первозданной нищеты, с ее нечистотами, крысами, бродячими собаками…
Однажды днем Анжелика вместе с Весельчаком уже побывала в этом квартале предместья Сен-Дени. Любовник показал Маркизе Ангелов вотчину Великого Кесаря, его странный дом в несколько этажей, который некогда, скорее всего, был монастырем. На бугристой земле среди старых досок, огромных
