Авторы поучений против язычества постоянно подчёркивают, что само солнце не есть божество, что оно «бездушно, бессловесно и огненно» (Наследие Илариона Киевского, 1986, ч. 1, с. 17–89). Подобная мысль теснейшим образом связана с основополагающей креационистской мыслью, которая положена в основу идеологии авраамических религий (или, возможно, повлекла их развитие в том виде, как они нам известны): творец отделен от творения. Весь духовный опыт и культурные искания индоевропейских и других народов привели к созданию совершенно иной модели, которая в конечном счёте после смены официальных религий проникла и в них, породив мировоззренческие парадоксы и компромиссные ответы на вопросы философского характера.

Таким образом, своеобразный «компромисс», одухотворение всего сущего, в том числе и дневного светила, подателя тепла, жизни и света, по- прежнему продолжали присутствовать как неотъемлемая часть картины мира у европейских народов, в том числе славян, и после крещения.

Однако это не всё. Индоевропейским народам присуще представление об отделённости света от его источника. Соответственно, имеется представление о разных божествах Солнца (солнечного диска) и солнечного света.

Так, у этрусков бога солнечного диска именовали Усил, а света — Каве; у древних греков солнце называли Гелиос, а бога света — Аполлон; у северных германцев хозяйка солнечного диска — Соль, а хозяин светлых альвов, т. е. в том числе и духов света, — Фрейр, собственно же белым богов выступает Хеймдаль.

У славян богом солнечного света, надо полагать, следует считать Даж(д)ьбога. Бог солнечного диска именовался, по всей видимости, Хорс — по крайней мере, в южной части территории, заселённой восточнославянскими племенами. Однако это устоявшееся в науке представление, обусловленное в первую очередь представлением об иранском заимствовании имени божества, можно принять лишь с рядом оговорок.

«Имя X. при этом возводят либо к иран. xorsed — солнце (ср. также имя перс, царя Khoreš — „Солнце“), либо связывают с греч. словом Χορος и восходящим к нему рус. корнем хоро-, лежащим в основе слов, обозначающих нечто круглое по форме: хоровод (круговой танец), хоромы (круглая постройка), хорошуль (круглый ритуальный пирог), хорос (круглый подсвечник в греч. и рус. храме). В таком случае X. — „круглый“, „круг“ — божество солнца как светила, круглого по форме, совершающего свой суточный и годичный круги» (Соколова, 1995).

Хорс на протяжении многих веков упоминается в письменных источниках: в списках русских летописей (пантеон князя Владимира), в апокрифе «Хождение Богородицы по мукам», в поучениях «О идолах Владимировых», «Память и похвала Владимиру», «Слове; некоего Христолюбца», «Слове о том, како первое погани суще языци кланялися идолом», в «Житии блаженного Володимера». «Слово — о полку Игореве» (1185) указывает на некий ночной путь Хорса, ибо Всеслав рыскал в образе волка именно ночью: «Всеслав князь людем судяше, князем грады рядяше, а сам в ночь волком рыскаше; из Кыева дорискаше до кур Тмутороканя, великому Хорсови волком путь прерыскаше». «…Иные по оукраінамь молятся емоу проклятым болваном Перуноу, Хорсоу, Мокши, виламь…» — пишут ещё в XIV в. (Слово о покаянии цит. по «Словарю церковно-славянскаго языка» А. Х. Востокова).

Известен интересный текст из путевых заметок немца Вундерера, который путешествовал по Руси в самом конце XVI в. (точно позже 1581 г.): «Перед городом (Псковом) мы видели двух идолов, которые были издревле поставлены жрецами и которым они поклоняются.

Именно, Услада, каменное изображение, которое держит в руке крест, и Корса (Хорса), который стоит на змее, имея в одной руке меч, а в другой — огненный луч» (Морозкина, 1994, с. 36). Змееборец с мечом и огненным лучом (копьём? молнией?) с этими атрибутами сильно напоминает святого Георгия.

В первом томе «Поэтических воззрений…» А. Н. Афанасьев приводит извлечение из средневекового апокрифического текста с беседой трёх святителей, где сказано: «Два ангела громна есть: еллинский старец Перун и Хорс жидовин — два еста ангела молниина» (Афанасьев, 1994, т. 1, с. 250).

М. А. Васильев отмечает, что этот отрывок апокрифа рождает многочисленные вопросы, в том числе: почему Хорс в «Беседе» причислен к «ангелам» грома и молний? (Васильев, 1999). Отнесение к властителям этих природных стихий Перуна естественно, его и по сей день помнят как громовника, правда, только местами. Однако Хорс мог превратиться в «ангела» грома и молний, потому что на Руси источником молний считалось, в частности, Солнце. На