Яга даёт герою вещи, которые приносят ему удачу на охоте, в походе, в добывании чего бы то ни было. Ей служат звери и птицы, она прародительница и правительница ветров (как Рудра, Nya, Стрибог, Касьян) и хозяйка миропорядка. Приведём в подтверждение Сказанного три фрагмента из классических сюжетов русских сказок цо сборнику Афанасьева:
«…Встала старуха ране́нько, умылась беле́нько, вышла с Иваном-царевичем на крылечко и скричала богатырским голосом, сосвистала молодецким посвистом. Крикнула по морю: „Рыбы и гад водяной! Идите сюда“. Тотчас сине море всколыхалося, собирается рыба и большая и малая, собирается всякий гад, к берегу идет — воду укрывает! Спрашивает старуха: „Где живет Ненаглядная Красота, трех мамок дочка, трех бабок внучка, девяти братьев сестра?“ Отвечают все рыбы и гады в один голос: „Видом не видали, слыхом не слыхали!“ Крикнула старуха по земле: „Собирайся, зверь лесной!“ Зверь бежит, землю укрывает, в один голос отвечает: „Видом не видали, слыхом не слыхали!“ Крикнула старуха по поднебесью: „Собирайся, птица воздушная!“ Птица летит, денной свет укрывает, в один голос отвечает: „Видом не видали, слыхом не слыхали!“ — „Больше некого спрашивать!“ — говорит старуха, взяла Ивана-царевича за руку и повела в избу; только вошли туда, налетела Моголь-птица, пала на землю — в окнах свету не стало. „Ах ты, птица Моголь! Где была, где летала, отчего запоздала?“ — „Ненаглядную Красоту к обедне сряжала“. — „Того мне и надоть! Сослужи мне службу верою-правдою: снеси туда Ивана-царевича“» (Народные русские сказки, 1984, с. 290–291, № 157).
«Долго-долго странствовал, много земель и много морей видел, наконец прилетел на край света, стоит избушка, а дальше никакого ходу нет — одна тьма кромешная, ничего не видать! „Ну, — думает, — коли здесь не добьюсь толку, больше лететь некуда!“ Входит в избушку — там сидит баба-яга костяная нога, седая, беззубая. „Здравствуй, бабушка! Скажи, где мне искать мою королевну?“ — „Подожди немножко; вот я созову всех своих ветров и у них спрошу. Ведь они по всему свету дуют, так должны знать, где она теперь проживает“. Вышла старуха на крыльцо, крикнула громким голосом, свистнула молодецким посвистом; вдруг со всех сторон поднялись-повеяли ветры буйные, только изба трясется! „Тише, тише!“ — кричит баба-яга, и как только собрались ветры, начала их спрашивать: „Ветры мои буйные, по всему свету вы дуете, не видали ль где прекрасную королевну?“ — „Нет, нигде не видали!“ — отвечают ветры в один голос. „Да все ли вы налицо?“ — „Все, только южного ветра нет“.
Немного погодя прилетает южный ветер. Спрашивает его старуха: „Где ты пропадал до сих пор? Еле дождалась тебя!“ — „Виноват, бабушка! Я зашел в новое царство, где живет прекрасная королевна; муж у ней без вести пропал, так теперь сватают ее разные цари и царевичи, короли и королевичи“. — „А сколь далеко до нового царства?“ — „Пешему тридцать лет идти, на крыльях десять лет нестись; а я повею — в три часа доставлю“» (Заколдованная королевна) (Народные русские сказки, 1985, с. 276–280, № 272).
«„Что ж ты ничего не говоришь со мною? — сказала баба-яга. — Стоишь как немая!“ — „Не смела, — отвечала Василиса, — а если позволишь, то мне хотелось бы спросить тебя кой о чем“. — „Спрашивай; только не всякий вопрос к добру ведет: много будешь знать, скоро состаришься!“ — „Я хочу спросить тебя, бабушка, только о том, что видела: когда я шла к тебе, меня обогнал всадник на белом коне, сам белый и в белой одежде: кто он такой?“ — „Это день мой ясный“, — отвечала баба-яга. „Потом обогнал меня другой всадник на красном коне, сам красный и весь в красном одет; это кто такой?“ — „Это мое солнышко красное!“ — отвечала баба-яга. „А что значит черный всадник, который обогнал меня у самых твоих ворот, бабушка?“ — „Это ночь моя темная — всё мои слуги верные!“» (Народные русские сказки, Т. 1, с. 130–131, № 104).
Её волшебный полёт сопровождается буреломом и иными подобными явлениями. Впрочем, и явление Гекаты также всегда хтонично.
Вероятно, функции Велеса, бога Дикой Природы, а вернее, его супруги (?) или женской ипостаси — Макоши, — в волшебной русской сказке перенесены на Бабу-Ягу.
Есть ещё одна важная для понимания образа Макоши особенность (Гаврилов, Наговицын, с. 325–334), замечательное упоминание о которой можно найти у В. Н. Татищева в «Истории Российской»: «Ректор Апиц во утверждение сего (что новгородские словене пришли на Ильмень из западных славян) приводит, якобы новагородцы древле герб имели воловью голову, как и мекленбургский; токмо я сего нигде не нахожу, токмо что идола Мокоба имели с воловьего главою». До Татищева о
