– Ну, раз все равно ничего нельзя сделать, значит, так тому и быть, – тихо произнес он.

Фиона печально посмотрела на него и сказала:

– Нет, не так. Ты можешь все изменить, если не станешь драться с Уинтером. До тех пор, пока ты не принудил его к дуэли, у меня не было никаких предчувствий.

Он, нахмурившись, посмотрел на нее и тихо, но отчетливо произнес:

– Ни за что! Находясь в тюрьме, я сохранил здравый рассудок только потому, что думал о том, как отомщу своим обидчикам. И теперь, когда цель так близка, я не собираюсь от нее отказываться.

Фиона вскочила с кровати и стала перед ним, уперев руки в бока.

– Упрямый болван! – гневно воскликнула она. – Ты перенес тюремные тяготы для того, чтобы жить, в не для того, чтобы мстить.

Найл угрожающе двинулся на нее.

– Недалекая женщина! Что ты можешь знать о тяготах тюремной жизни?

Фиона посмотрела ему прямо в глаза и спокойно произнесла:

– Благодаря тебе я знаю, что такое плен и как это тяжело.

Мужчина остановился. Замешательство и гнев отразились на его лице. Едва сдерживая себя, он хрипло произнес:

– А я благодаря тебе потерял покой и уже не владею ни своим телом, ни своим разумом.

Сердце графини громко забилось. Их беседа приняла неожиданный оборот, и она едва отважилась спросить:

– Что ты имеешь в виду?

– Вот что, – сказал он, протягивая вперед руки. Его пальцы дрожали. – Я не понимаю, что со мной происходит и знаю только то, что хочу тебя. Это всепоглощающая страсть, но я не должен ей поддаваться. Я никогда больше не буду заниматься с тобой любовью и никогда не женюсь на тебе. У нас нет будущего, ведь я собираюсь убить твоего брата.

Фиона, задетая до глубины души, воскликнула:

– Я же не просила тебя заниматься со мной любовью и уж тем более не настаивала на свадьбе!

Найл отступил, его руки упали и безвольно повисли вдоль тела.

– Нет, не просила. Ты только хотела достучаться до моей души и убеждала меня прекратить преследование мужчин, повинных в моем позоре. Тебе кажется, что это легко, но я так долго вынашивал свой план, что теперь просто не могу от него отказаться.

Эти слова явились последней каплей.

– Поступай как знаешь, – резко сказала Фиона, – отправляйся хоть к черту, к дьяволу, хоть в сам ад, мне больше нет до тебя никакого дела!

Девушка бросилась на кровать и залезла под одеяло. Как бы ей хотелось находиться подальше от этого упрямца! Когда-нибудь она от него точно сбежит!

Утром следующего дня Найл позволил Фионе выйти из комнаты. Он повел ее в соседнюю комнату завтракать. Девушка была на вершине блаженства. Проведя несколько дней в душной комнате, она радовалась даже этой недолгой прогулке.

Присутствие Найла немного смущало графиню. Теперь-то она наверняка знала, что желанна ему, но в то же время понимала, что он не позволит страсти руководить его поступками. Он достаточно ясно выразился, говоря, что больше не будет заниматься с ней любовью и от планов своих не откажется.

Размышления Фионы прервал Митчелл. Он присел за их столик и заказал фасоль с ветчиной и пинту эля.

– А я-то терялся в догадках, куда это ты ушел, когда никто не ответил на мой стук, – заметил он, бросив на девушку недовольный взгляд.

– Однако ты нас довольно быстро нашел, – сказал Найл, откусывая кусок ветчины. – Итак, когда состоится дуэль?

Митчелл недоуменно посмотрел на друга.

– С нами леди, – произнес он, выразительно глядя на Фиону.

Найл снова сунул в рот кусок ветчины и, прожевав, ответил:

– Она и так уже все знает.

– Ясно, – угрюмо сказал Митчелл и, помолчав, добавил: – Драться решено через три дня на Хэмпстедском пустыре на рассвете.

– Так долго ждать! – воскликнул Найл, бросив вилку на стол. – Почему? Неужели этот трус надеется на то, что я откажусь или со мной что-нибудь случится? А может быть, он думает, что я забуду?

Цинизм, прозвучавший в этих словах Найла, не ускользнул от Фионы. Понимая, что отговорить любимого от дуэли не удастся, она решила испробовать другую тактику.

– Возможно, он что-то замышляет против тебя? Это объяснило бы и мои видения, задержку поединка.

Лицо Найла брезгливо скривилось.