– Ты загнал его в угол, у бедняги не осталось ни единого шанса. И это здорово, что тебе удалось сказать про расписку, он теперь не отвертится.

Взяв у слуги свои шляпы, ликующие мужчины вышли на улицу. Найл был счастлив оттого, что ему наконец удалось подловить Уинтера, и все остальное разом отошло на второй план. Вдыхая холодный ночной воздух, он улыбнулся и, повернувшись к Митчеллу, сказал:

– Утром первым делом пойди к Уинтеру и выясни, кто будет его секундантом. Я хочу покончить с этим делом как можно скорее.

– Что ж, согласен. И, надеюсь, тебе ничто не помешает.

– Я тоже на это надеюсь, – сказал Найл, ускоряя шаг.

Найл Кэрри все эти годы жестко контролировал себя и теперь, когда все стало на свои места, готов был лопнуть от нетерпения.

– Давай возьмем экипаж, – предложил запыхавшийся Митчелл. Он не успевал за быстрым шагом друга.

Найл взглянул на его раскрасневшиеся щеки и ответил:

– Ты поезжай, а я пойду пешком. Мне необходимо размяться и спокойно все обдумать.

Митчелл обиженно поджал губы, но спорить не стал. Махнув проезжающему мимо экипажу, он сел в него и уехал не попрощавшись. Таким образом он давал понять, что сердится. В последнее время они часто ссорились. Странно, но Найл не мог припомнить, чтобы когда-нибудь раньше Митчелл так сильно раздражал его. И в детстве, и позже, на флоте, их отношения всегда были ровными, а вот сейчас наступил перелом.

Впрочем, он опять обманывает сам себя. Ясно же, что это появление Фионы Макфи изменило их дружбу и его самого. Для Найла графиня стала источником не только огромного удовольствия, но и невероятных мучений. Необходимо поскорее выбраться из душного Лондона и снова отправиться в путь, снова спать под открытым небом, и пусть костер и верный Митчелл разделяют их, как и прежде. Если он останется с Фионой в одной комнате еще хотя бы на несколько дней, он не выдержит и снова займется с ней любовью. Видя ее, он теряет над собой контроль и умирает от желания обладать ею, но не может себе этого позволить. Что может он, Найл Кэрри, бывший заключенный, предложить дочери графа? Они никогда не смогут создать семью и вместе растить детей…

Найл досадливо поморщился и ускорил шаг. Мечты о том, чему не суждено стать реальностью, совершенно бесполезны, и не стоит забивать ими голову. Ему нужно просто «выпустить пар», прежде чем он вернется в гостиницу, иначе от соблазна не удержаться.

Фиона ждала Найла и, услышав, как открылась дверь, не стала притворяться, что спит. Она должна знать, удалось ли ему задуманное. Девушка села на кровати и зажгла свечу. При мерцающем свете она увидела напряженное лицо и сжатые губы мужчины – значит, он добился своего. Если бы ему не повезло, он бы сейчас хмурился.

На Фиону нахлынули видения. В глазах помутнело, окружающие предметы окутались мраком. Она поняла, что должно случиться что-то ужасное, ее дар предсказывал это. Девушка поднялась и наощупь двинулась к креслу, в котором сидел Найл. Зацепившись босой ногой за угол ковра, она споткнулась и чуть не упала, но его сильные руки поддержали ее.

– Спасибо, что оставила зажженную свечу на столе, – сказал он ей на ухо. – Но что это с тобой?

Темнота все еще застилала глаза Фионы, и она не могла видеть ясно. Иногда с ней такое случалось, и обычно это бывало тогда, когда она уже не могла изменить грядущее. Значит, и сейчас она не сможет помешать тому, что должно произойти. Возможно, дар таким образом оберегал ее от бесплодных попыток предотвратить неизбежное.

Пальцы девушки коснулись груди Найла, ей хотелось, чтобы он обнял и успокоил ее, но вместо этого мужчина подхватил графиню на руки и отнес на кровать. Осторожно положив Фиону, он присел рядом. Жар его тела обжигал девушку и в тоже время отвлекал от тяжелых мыслей.

– Ты больна? – озабоченно спросил Найл, убирая волосы с лица своей пленницы.

Фионе показалось, что его рука дрогнула, и ей захотелось, чтобы он приласкал ее. Впрочем, это, скорее всего, только игра воображения, и девушка подавила в себе пробуждающееся желание.

– Нет, я не больна, – проговорила она, стараясь, чтобы ее голос звучал убедительно, – просто немного закружилась голова.

Найл встал и пошел к умывальнику намочить полотенце. Вернувшись, он протер ей лоб, шею и, дойдя до груди, замер. Туман, застилающий глаза Фионы, рассеялся, и их взгляды встретились. Девушка увидела расширенные зрачки Найла и поняла, что он хочет любить ее. И собственное тело Фионы также томилось в ожидании его ласк. Она желала его даже после того, как видения предсказали ей грядущую катастрофу.

Фиона потянулась к Найлу, но прежде чем она успела его обнять, он отпрянул, забрав с собой влажное полотенце. Отойдя от кровати, Найл хмуро посмотрел на графиню. Он снял галстук и, раздраженно бросив его в кресло, хриплым голосом спросил:

– Если ты не больна, то объясни, что с тобой произошло? Выглядишь ты чуть лучше, чем покойник.

Фиона вымученно улыбнулась ему. Она знала, что сейчас он больше злится на самого себя, чем на нее. Ведь их тянет друг к другу, и как жаль, что он не хочет это признать.

Девушка уже совсем оправилась и, приподнявшись на локтях, попросила:

– Принеси мне попить, пожалуйста.

Увидев, что он снова нахмурился, она быстро добавила:

– Я все объясню тебе, как только утолю жажду. Найл подошел к столу и плеснул в стакан немного скотча. Этот обжигающий напиток обладает свойством хорошо успокаивать нервы. Он передал ей стакан и, зацепив ногой кресло, подтянул его к кровати. Пока Фиона пила виски, возвращающее ее телу тепло, Найл молча сидел и смотрел на нее. Но как только последняя капля была выпита, он требовательно спросил:

– Так что же с тобой произошло?