Тела пиратов дергались, словно их казнили на электрическом стуле, и, сбросив покрывала из водорослей, они стали выдавливать отверстие их могилы недавно подвергшееся эрозии, не обращая внимания на выскакивающие суставы и ломающиеся ребра, которых стоил их путь.

Помимо этих групп, были и другие трупы, которые поднимались из своих лож упокоения, чтобы стать помощниками Опал Кобой в её борьбе за власть. Духи уже перемещались в других, потому что в тех, кто умер насильственной смертью или с неоконченными делами, сущность призрака осталась, которая только и делала, что жаловалась на грубое обращение, напавших на их тела Берсерков.

Опал Кобой вдруг упала на древнюю скалу, и руны, что скользили как огненные змеи, собрались вокруг отпечатка руки Опал в центре волшебного ключа.

— Звездный плащ, Мисс Опал, — сказал он. — Согласно просьбе.

Опал погладила материал и осталась довольна. Она поняла, что волшебства в ее кончиках пальцев все еще было достаточно, чтобы определить качество нити.

Пальцы, поглаживающие материал замерли, а затем сжали шелковый плащ так сильно, что тот задымился.

— Да, мисс, как было приказано. Хорошо ее захоронил, как вы и сказали в коде.

Гном был в смятении. День пошел совсем не так, как он себе это представлял. В своем воображении он лелеял картины волшебных воинов, с украшенными шипами косами, струящиеся за ними, но вместо этого он был окружен человеческими детьми и взволнованной дикой природой.

— Мне не нравятся те кролики — выпалил он, возможно, самую большую ошибку в своей жизни. — Они выглядят странно. Кажется, у них даже вибрируют уши.

Опал не была уверена в том, что хочет в будущем слушать подобные замечания, поэтому она испарила беднягу Готтера плазменной молнией, не оставив от верного гнома ничего кроме пепельного пятна в шаге от неё. Оказалось, что она зря использовала свою мощь, потому что теперь нужно было ждать, когда зарядится вторая молния для бронированного шаттла, который внезапно появился у стены. Конечно, он был скрыт защитным экраном, но в Опал было достаточно темной магии, чтобы увидеть мерцание прямо перед собой. Она отреагировала моментально, послав слабый заряд слева, который смог только повредить корпус двигателя, а не охватить весь корабль. Блуждающая необузданная магия вылетела и пробила турель[4] [станок для пулемета или пушки, обеспечивающий движение в горизонтальной и вертикальной плоскостях — прим. ред.] поместья прежде, чем в ней взорвались снаряды, полетевшие в небо.

Хотя Купидон был просто подрезан, контакта было достаточно, чтобы расплавить ракетный двигатель, отключить оружие, и отправить шаттл к земле в таком пике, который не смог бы смягчить даже самый опытный пилот.

«Больше тел для моих солдат», — думала Опал, поправляя звездный плащ, обтягивающий её фигуру, и спускаясь вниз, проворно перепрыгивая ступени башни. Она поднялась на стену кратера и подошла к борозде, пропаханной на лугу смертельно раненным шаттлом. Ее воины были позади, все еще наполовину пьяные от новых ощущений, шатаясь в своих новых телах, и пытаясь сформировать слова непривычным горлом. Она взглянула вниз и увидела три души среди дымящегося шаттла, неуклюже лежавшем с подветренной стороны стены.

— Возьмите их, — призвала она берсерков. — Это мой подарок вам.

Среди тех, кто был внутри «Купидона», Элфи менее всего пострадала от столкновения, хотя и была ближе всего к месту удара. Менее всего пострадала — это, правда, весьма относительно сказано, и Элфи вряд ли бы выбрала именно эту фразу, чтобы описать свое состояние.

«Я менее всего пострадала, — сказала бы она раньше. — У меня всего лишь проколото легкое и сломана ключица. Видели бы вы других ребят».

К счастью для Элфи, в данный момент отсутствовавший ее друг спас ее от смерти. Так же как био-сенсоры Жеребкинса в Небесном Окне предотвратили роковое столкновение в порту шаттлов, так ее близкий друг, колдун Номер Первый, спас ее своим фирменным магическим коктейлем.

Как он это сделал? Это случилось два дня назад, на их еженедельной сходке в Стирбоксе, модной кофейне в Джазовом Квартале. Номер Первый был даже более гиперактивным, чем обычно, благодаря двойному эспрессо, циркулирующему по его квадратному серому телу. Руны, вытесненные на панцире его тела, сияли с излишней энергией.

— Вообще, я не должен пить кофе, — признался он. — Кван говорит, это плохо для моего «цзы», — маленький демон вздрогнул, прикрыв один оранжевый глаз. — Я мог бы ему сказать, что у демонов не «цзы», а «ква», но думаю, он к этому еще не готов.

Кван был учителем магии Номера Первого, и маленький демон настолько восхищался своим учителем, что даже притворялся, будто бы не превзошел его в колдовской силе несколько лет назад.

— А для «ква» кофе очень полезно. Неплохо разгоняет энергию! Я даже смог бы превратить жирафа в жабу… если бы хотел. Хотя осталось бы много лишней шкуры, особенно с шеи.

— Странная идея, — заметила Элфи. — Если хочешь попрактиковаться в магии на амфибиях, лучше бы сделал что-нибудь с жабами-сквернословами.

Жабы-сквернословы — это результат одной студенческой проделки, когда несколько выпускников решили заколдовать парочку жаб с помощью одной только речи. Точнее, только ругательствами. Это все было довольно забавно, но ровно до того момента, как жабы эти начали размножаться с немыслимой скоростью, проливая при этом на всех движущихся существ нелестные эпитеты. Особенно это «впечатляло» детей и прогуливающихся мимо бабушек.

Номер Первый мягко рассмеялся.

— А мне нравятся жабы-сквернословы! У меня дома есть двое. Их зовут Черт и Д’Арвит. Они мне сильно грубят, но я же знаю, что на самом деле они не хотели, — Номер Первый сделал еще один глоток кофе. — Итак, Элфи, поговорим о твоей магической проблеме.

— О какой еще магической проблеме? — растерялась Элфи.

— Я могу видеть магию, как если бы она была еще одним цветом в спектре. И твоя магия, честно говоря, похожа на… заплесневелый сыр.

Элфи взглянула на свои ладони, как будто пытаясь увидеть то, о чем говорил Номер Первый.

— Правда?..

— Твой скелет — как батарейка для твоей магии, он ее питает. Но твоя батарейка истощена. Сколько ты пережила исцелений? Сколько травм?

— Ну… одна-две, — призналась Элфи, подразумевая «девять-десять».

— Одна-две в этом году — в это я бы поверил, — нахмурился Номер Первый. — Не лги мне, Элфи Малой. Твоя кожно-электрическая активность существенно повышена. Поэтому кончики твоих пальцев потеют — я и это вижу, — маленький серый демон передернул плечами. — Вообще, я вижу много всяких вещей, которые видеть не хочу совершенно. Один раз ко мне в офис зашел спрайт, так у него было целое скопище личинок червей в подмышках. Что творится с народом?

Элфи не ответила. Иногда Номеру Первому надо было просто давать выговориться.

— И я видел, как ты каждую неделю жертвовала пару магических искорок для клона Опал в клинике Аргона, стараясь обеспечить ей комфорт. Ты просто тратишь время, Элфи. У этого существа нет души, магия бесполезна.

— Ошибаешься, Номер Первый, — тихо промолвила Элфи. — Нопал — личность…

Номер Первый протянул ей ладони.

— Дай руки, — сказал он.

Элфи сжала его пальцы.

— Будем петь морскую песню? — пошутила она.

— Нет, — ответил Номер Первый. — Но может быть немного больно…

«Может быть немного больно» переводится как «это будет очень, очень больно», но до того, как Элфи успела это обдумать, спиральная руна на лбу Номера Первого засияла — так происходило только когда он готовился потратить большие магические силы. Она сумела выпалить: «Подожди секу…», когда как будто два электрических угря обвились вокруг ее рук, поднимаясь вверх и ныряя в грудь. Это было не самое приятное переживание.