Артемис присоединился к ним, положив руку на плечо Элфи. На его рубашке было пятно крови — он кашлял. Как всегда, он задал очень хороший вопрос.

— Почему они не атакуют?

Элфи встрепенулась.

«Почему? Конечно же — почему?».

Дворецки тоже интересовал ответ.

— Да, почему они не идут в атаку? Они численно нас превышают, а мы еще и не можем собраться. Черт возьми… это существо — моя сестра…

Элфи вдруг вспомнила, почему их до сих пор не тронули.

«Мы внутри магического круга. Наши тела им нужны!».

Духи взмыли вверх, отлетели чуть назад и вновь начали снижаться.

«Я могу либо подробно объяснить, что собираюсь сделать», — подумала Элфи. «Либо просто сделать это, не теряя времени».

Гораздо легче было просто сделать это и надеяться, что у нее еще будет возможность извиниться.

Она внезапно щелкнула предохранителем Нейтрино и выстрелила в обнаженную шею Дворецки и в ладонь Артемиса с плавной последовательностью.

Теперь нами не завладеют, подумала она. Но, с другой стороны, теперь Берсерки могут нас попросту убить.

Духи упали вниз на своих потенциальных «носителей» как мокрый полиэтилен. Элфи почувствовала во рту эктоплазму — но ведь духи не могут овладеть ею, потому что у нее была защитная руна.

«Держись», — повторяла она себе. — «Держись».

Во рту появился привкус глины и желчи. Она услышала эхо криков, которым было десять тысяч лет, и пережила Битву под Тальтиу, как будто бы она сама стояла там, на той равнине, смотрела, как вокруг проливается кровь; и целые волны людей наполняли луг, отбрасывая на траву гигантскую устрашающую тень…

«Все было точно так, как рассказывал мне отец», — поняла Элфи.

Раздался разочарованный вой — и духи были отброшены вверх.

Двое Берсерков боролись за право овладеть телами Артемиса и Дворецки, но им это не удалось. Дворецки перекувыркнулся как срубленное дерево, когда Элфи выстрелила в него, а Артемис от неожиданности хлопнул в ладоши, озадаченный тем фактом, что их друг Элфи собирается превратить их в прожаренные бифштексы с помощью Нейтрино.

Артемис быстро и ошибочно заключил, что Элфи одержима кем-то из Дану — он узнал эту фамилию от духа, который пытался проникнуть в него.

Он опустился на колени и теперь смотрел сквозь пелену боли на Берсерков, оправляющихся после неудачи. Друг сейчас Элфи или враг? Он не был уверен. Она вела себя по-прежнему как Элфи, а оружие повесила обратно на ремень.

Голос Опал раздался как будто из ниоткуда.

— Они защитили себя. Убейте же их, мои воины. Принесите мне их головы.

Артемис закашлялся. Принесите мне их головы? Опал когда-то была куда более утонченной. Правду говорят — тюрьма не исправляет людей. Во всяком случае, пикси — так точно.

Его собственные маленькие братья двигались к нему, а в глазах у них сверкало убийство. Два четырехлетних мальчика, двигающихся с возрастающей грацией и скоростью.

«Они сейчас сильнее? Могут ли Майлз и Беккет действительно нас убить?»

Но, если они не смогут, то наверняка это удастся тем пиратам с саблями наперевес.

— Дворецки, — прошептал Артемис. — Отступай и оцени ситуацию.

Это был его собственный приказ.

Мы пока не можем проявлять инициативу.

Эта мысль раздражала Артемиса, несмотря на то, что он был сейчас в смертельной опасности.

— Отступи и попытайся никого не убить, кроме тех пиратов. Мумии китайских воинов и я не сильно расстроимся, если пострадает несколько животных. В конце концов, тут либо мы, либо они.

Но Дворецки не слушал нехарактерно нервную речь Артемиса, так как выстрел Элфи задел блуждающий нерв и нокаутировал его. Один выстрел на миллион.

Теперь все ложилось на плечи Элфи. Все должно было быть замечательно. Все, что надо было сделать капитану Малой — это установить Нейтрино на широкий спектр поражения, чтобы потянуть время.

Но вдруг пиратская дубинка завертелась в костлявой руке пирата и врезалась Элфи в нос, отчего она улетела назад, к Дворецки.

Артемис наблюдал, как одержимые существа преодолевают последние шаги, отделяющие их от него, и его очень смущало то, что, в конце концов, все опять свелось к физической силе.

«Я всегда рассчитывал на то, что мой интеллект поможет мне выжить, но сейчас меня убьет собственный брат ударом камня. Самое что ни на есть братское соперничество».

И вдруг земля разверзлась под его ногами и поглотила всю их группу.

Опал Кобой растолкала своих прислужников локтем, подойдя к краю пропасти, которая вдруг избавила ее заклятых врагов от их участи.

— Нет! — закричала она, молотя крошечными кулачками воздух. — Я хотела их головы! На копьях. Ведь именно так люди делают?

— Именно. Иногда и конечности насаживаем, — подтвердил Оро голосом Беккета.

Опал могла поклясться, что, где-то очень глубоко внизу, раздалась звучная отрыжка.

Артемис упал, ударившись коленями и локтями об извилистые корни и острые известняковые уголки, которые торчали из земли, как половинки похороненных книг. Глыбы грязи рассыпались вокруг него, и камни скатывались вниз по его рубашке и брюкам. Его поле зрения ограничивалось вращательным падением и слоями земли, казалось, выше все пылало. И ниже тоже? Разве такое возможно?

Артемис был сбит с толку ударом деревяшки в ухо и слепящим жаром снизу. Это ведь было ниже, не так ли?

Я чувствую себя как Алиса, падающая в Страну Чудес.

И потом сразу:

Было бы неплохо, если бы хоть что-то имело смысл, для разнообразия.

Но никакое падение не может длиться вечно, пока существует гравитация, и спуск Артемиса был, к счастью, постепенным, словно направляемый к узкой воронке, которую Элфи и Дворецки уже любезно заблокировали своими перепутавшимися телами и конечностями прежде, чем они провалились в отверстие. Чьи-то грубые руки схватили Артемиса и потащили его по туннелю вниз.

Артемис приземлился на кучу тел и сморгнул грязь с глаз. Кто-то или что-то стояло перед ним голым, как неземное воплощение, излучая божественный свет с головы до пят.

Оно протянуло сверкающую руку и пророкотало глубоким голосом, какой бывает в кино:

— Потяни за палец.

Артемис расслабил мышцы шеи. Он даже не понял, когда успел напрячь их.

— Мульч.

— Единственный и неповторимый. Спасаю нашего Умника своей задницей в который раз. Напомните мне, предполагается, что где-то здесь должен быть гений?

Но туннель Мульча доказал свою целостность, и только та часть, где стоял Артемис, была полностью заблокирована.

Мульч обхватил лодыжки Дворецки, и с некоторым усилием потащил бессознательного телохранителя по полу туннеля.

— Ты несешь Элфи. Аккуратно. Судя по твоей руке, она отогнала тех духов и спасла твою жизнь. Прежде, чем её спас я. Вероятно, сразу после того, как её спас Дворецки. Ты видишь, какая получается картина, Артемис? Ты начинаешь понимать, кто здесь пассив?

Артемис посмотрел на свою руку. Он был заклеймен спиральной руной там, где Элфи обожгла его. Последние шарики эктоплазмы Берсерков скатывались по его волосам, заставляя его содрогаться при их виде.

Защитные руны.

Элфи заклеймила их, чтобы спасти. А он усомнился в ней.

Артемис подхватил Элфи и последовал за светящимся гномом, осторожно ощупывая дорогу пальцами ног.

— Помедленнее, — позвал он, — Здесь темно.

Голос Мульча эхом разнесся по туннелю:

— Следуй за шарами, Арти. Я облил их слоем слюны. Это магический трюк, они теперь способны светиться в темноте. Надо бы разлить этот материал в бутылки. Следуй за шарами.

Артемис покосился на проявляющееся свечение и действительно смог отличить два колеблющихся земляных шара, которые светили ярче остальных.

Как только Артемис понял, что это были за шары, он решил не идти слишком уж близко к ним. Однажды он видел эти шары в действии и все еще помнил этот кошмар.