–?То есть как? – загалдели бойцы.

–?Отставить! – рявкнул майор. Было видно, что он зол и растерян не меньше их. – Сюда движутся новые силы мутантов и обращенных. Штаб решил в связи с большими потерями и риском утраты спецсредства свернуть операцию. Лично Потапов приказал…

–?Да как же это! Вот же едрить-колотить! – загалдела толпа.

–?Отставить! – опять гаркнул майор. – Приказы не обсуждаются.

И они собрались и двинулись дальше, неся на плечах тела товарищей и раненых.

И все…

…Радуга очнулся от муторного забытья, возвращаясь в реальность.

Над Невой стелился сырой туман – где-то «адский огонек» или «термичка» вскипятили воду, и сейчас пар оседает.

Потянулся, хрустя суставами, встал и осмотрелся.

Они приближались к Петровскому острову. Справа тянулись пустынные набережные. Слева – кварталы острова. А прямо на фарватере торчал роскошный лайнер – осевший и накренившийся. Как белый дворец, он возвышался над водой, видимый далеко. Надпись на корме гласила «Федор Бондарчук». Четыре палубы, солярии, танцполы, два бассейна, три ресторана и многое другое. Цены, что называется, «не для быдла».

В первые дни ментам Дунаева пришлось дать в морду местному менеджеру и секьюрити, которые попробовали вякнуть насчет частной собственности. Только что за борт не выкинули. Да только вот уже во втором рейсе напоролся набитый беженцами под завязку лайнер на «воронку» и сел на дно аж по нижнюю палубу. Команда и десяток волонтеров вспыхнувшую панику сдержать не смогли, люди стадом ломанулись за борт, пытаясь доплыть до берега.

Сколько тогда захлебнулось в трюмах, сколько сварилось в вскипевшей от жара аномалии воде или было сожрано уже на берегу раттисами и псанами, бог весть. Подошедшие спасатели сняли с корабля лишь две сотни насмерть перепуганных людей.

Но тут хоть кто-то спасся, а «Виктор Конецкий» в один момент был размолот в металлическую крошку «белым смерчем», унеся с собой в небытие пять тысяч душ, из которых три тысячи детских. А вот «Авроре» повезло – военморы по своей инициативе оперативно подогнали буксирчик и уволокли легендарный крейсер к себе в Кронштадт, посадив на него жителей ближайших домов. Так он и стоит там, обвешанный барахлом спасенных, ставший огромным общежитием…

Тут на Петровском что-то гулко ухнуло. Раз, другой, потом удары посыпались, как барабанная дробь. За домами полыхнуло зловещее фиолетовое зарево. Подул нарастающий порывистый ветер, принеся запах паленого камня и озона.

Высунувшийся из рубки бородатый матрос размашисто перекрестился и опять нырнул внутрь катера.

Дальше пейзаж изменился. На набережных шла какая-то жизнь, пару раз проехали автобусы с забранными наскоро приваренной арматурой окнами – от мутантов. Петербург отчаянно не хотел умирать. Все те города, куда приходил «харм», погибали сразу и безоговорочно. Но вот его родной город упорно сопротивлялся, словно дух тех, кто защищал его восемь десятков лет назад в самой страшной войне, известной истории, каким-то образом давал его жителям силы не смириться с неизбежным.

Люди сбивались в небольшие коммуны, общины, селились в хорошо укрепленных, безопасных от мутантов зданиях. Слышал Радуга, что кое-где в Питере люди живут в своих квартирах, как прежде. Слабоумие и отвага. Кто жил сбором артефактов, кто мелкой мародеркой, кто просто проедал старые запасы…

Вот и цель – толпа людей за гранитным парапетом, подающая знаки.

На малых оборотах «Бродяга» подошел к спускающейся к воде гранитной лестнице.

Радуга скосил глаза. На кормовую палубу вышел Гиви с приложенным к плечу «Шмелем». Необходимая осторожность. Еще он знал, что в кокпите засел Квадрат с «гауссом».

А по лестнице уже спускались туземцы. Как один плохо выбритые мужики, одетые кто в камуфляж, кто в спортивные костюмы, с разномастными стволами. Среди них четверо тащили, по два человека, две набитые чем-то огромные сумки.

–?Ну, показывай, Ярослав, что притараканили? – спросил Сергей у главаря этой компании, молодого еще парня в старомодной кепке.

–?Сперва ты, – неприветливо сообщил Ярослав (Радуга не знал, это его имя или кличка?).

–?Ну, смотри, – стянув барсетку с плеча, расстегнул пряжку.

–?Давай проверю.

Вытащив несколько радужных купюр, он их внимательно изучил, только что не понюхал.

–?Вроде не фальшивые…

–?Да, – подал голос Гиви с катера. – Помню, в Московской Зоне самоселы хабар на жратву меняли, а тут вот валюту требуют.

–?Жратвы, мил человек, тут полно пока что, – нарочито дурашливым тоном ответил дедок в плаще и с сивой бородкой клинышком. – А вот с бабками напряг. Нам отсюда ведь так и так уходить придется, а без бабок ты там, – он махнул рукой в сторону городских окраин, – никому не надобен.

–?Давайте, бродяги, не пылите, – процедил Ярослав. – Некогда, принимайте товар. Ладно, мужики, покажем гостям добычу. Как грится, у вас товар, у нас купец!

Один из местных расстегнул сумку. Большой пластиковый пакет был набит «спирилликсами». Рядом точно такой же с «брызгами» и большая коробка «красных орешков». Основа для десятков препаратов. Фармацевтические компании платят по четыре тысячи евро за килограмм. Десяток брусков «железного мыла».

Ух, ты! В большой стеклянной кастрюле под примотанной изолентой крышкой устроился переливающийся разными оттенками черного тороид с рожками.

–?«Штурвал тьмы»?

–?Он самый. Понял, бродяга, почему мы попросили вдвое больше евриков привезти?

Радуга молча кивнул. Один «штурвал» стоит столько же, сколько весь груз.

В другой сумке обнаружилось пять «звезд» в контейнере, здоровенный бидон с «ледоритом» и кулек со «стальными иглами».

–?Ну что, забирай и плати. – Ярослав был, как всегда, хмур и раздражен. – Или разбежались.

У парня была странная привычка. Хабар он сдавал целиком за назначенную сумму – бери все или дела не будет.

–?Пересчитай, – протянул Радуга две толстые пачки евро.

–?Так поверю… И не кривись, бродяга, я ж знаю, что за полцены сдаю.

Можно подумать, нам полную дают, хотел ответить сталкер, но промолчал.

–?Да, бродяги, тут еще для вас подарок, точнее, для ваших очкариков.

На гранит бухнулся полиэтиленовый пакет.

Заглянув внутрь, Сергей приподнял брови. Внутри на ворохе мятых газет устроилось нечто оранжевое, размером и формой напоминавшее кабачок или небольшую дыню.

–?Это что за артефакт такой?

–?Это не артефакт, это яйцо. Спустился Костян как-то в подвал в супермаркете, а там все в слизи и вот такая кладка. Ее раттисы почти сожрали, а это вот не успели. Уж не знаю, кто несет такие чудовищные яйца, но пусть ваши займутся.

Они распрощались, не пожимая друг другу рук. Горожане скрылись среди домов, а сталкеры, запустив двигатель, тронулись обратно под вечереющим небом, затянутым привычными по всякой Зоне дымчатыми облаками.

Волны, поднятые катером, колыхали мусор и трупы мутантов, медленно плывущие по реке.

И почему-то не проходило обреченное чувство вины перед этими людьми…

Несмотря на поздний час, штаб был полон людьми.

Кто-то смотрел «плазму», где крутили какой-то сериал-мелодраму по кабелю. Очередная патрульная группа, сменив спецкостюмы на обычную форму, ужинала в бывшем кафетерии, а ныне солдатской столовой, другие просто дымили папиросами в холле.

Радуга поднялся на медленно ползущем (энергии не хватало) лифте на третий этаж, который целиком занимал «Третий специальный».

До означенного времени оставалось совсем немного.

Радуга прошел в их штабную комнату – прокуренную, казавшуюся полутемной, с большим бильярдным столом посередине, вокруг которого уже собрались человек пятнадцать.

Вскоре пришла Наташа, а с ней и их шеф с каким-то странным незнакомцем. Появилось несколько бутылок и пластиковые стаканчики и пара тарелок с нехитрой закуской.

А над всем этим висело муторное ощущение, как будто все чего-то ждали.